на конкурс

[Мели-Су]

Представляю на суд свой клип по Саюкам
Песня Lumen "Свобода"

Если не видно, то stream.ifolder.ru/7028495

@темы: конкурс

---

Конкурс ^_^

[Sanzo-sama -_~]

не судите строго...

Название: Три невесты для Золушки.
Фэндом: Saiyuki Gaiden
Рейтинг: R (за многочисленные намеки)
Пейринг: Годжун/Тенпо, Годжун/Кенрен, Годжун/Конзен, намек на Годжун/Литотен
Жанр: флафф, легкий юмор
Предупреждение: POV Годжуна.
Это мой первый фик. Пожалуйста, если кто-нибудь выжил, подайте голос, я напишу еще ^_^
Дисклеймер: все принадлежит Минэкура Кадзуя-сама

читать дальше?

Моя семья меня достала!
Если кто-то думает, что быть Королём Драконом так просто, я с удовольствием поменяюсь с ним местами!
Так я думал, рассматривая три фотографии своих потенциальных невест.

Вообще-то я и без жены обхожусь прекрасно.
Не понимаю, зачем людям жена.
Тем более такая.

То ли по недоразумению, то ли по воле Небес, то ли по большому блату все три кандидатуры были мужчинами.

Невеста №1: маршал Тенпо. Начитанный, интеллигентный, стильный шатен, особые приметы – серьга в левом ухе и отсутствие чакры на лбу. Вредные привычки: курение, утка резиновая, генерал Кенрен. Хобби: читать, спать. Профессия: военный. Должность: маршал Западной Армии Тенкай.

Невеста №2: генерал Кенрен. Хозяйственный, независимый, обаятельный брюнет, особые приметы – тяготеет к специфическим украшениям, гипотетически гетеросексуален. Вредные привычки: алкоголь, сигареты, маршал Тенпо. Хобби: рыбалка, извлечение маршала из ванной, из-под завалов, с поля боя, короче, отовсюду. Профессия: военный. Должность: генерал Западной Армии Тенкай.

Невеста №3: секретарь Конзен. Гламурный, стервозный, серьёзный блондин, особые приметы – Канзеон Босацу, каблуки, печать. Вредные привычки: скрывает. Хобби: печати, животноводство, убегать от тетки. Профессия: секретарь (гражданский!!!). Должность: племянник Канзеон Босацу.

Я задумался, и решил пригласить их к себе на чашечку чая.
Всех троих.
Одновременно.

…Наше чаепитие состоялось в Павильоне Цветущей Глицинии, невесты были серьёзны и деловиты, являя собой разительный контраст молоденьким разбитным гейшам, в пруду плескались карпы, а в глубине сада кто-то играл на нефритовой флейте.

Я напряженно думал, как бы мне приступить к осуществлению моего плана, мной овладела какая-то непонятная робость.

- Так что, командующий, - с эротическим (как мне показалось) придыханием поинтересовался невеста №2. – Может, что-нибудь покрепче чая?

- Да, кстати, командующий, какова цель нашего визита сюда? – невеста №1 вопросительно смотрел на меня своими прекрасными изумрудными глазами.

Невеста №3 хранил невозмутимое молчание, подобно статуе Будды.

- Я хотел бы задать вам… - я замялся, - несколько вопросов.
Судя по напряженным лицам невест №1 и №2, они подумали о каких-то неотложных вопросах административного плана.
Невеста №2 под столом толкнул невесту №1 и прошипел:
- Кажется, отчёты…

Повинуясь врожденной деликатности, я пропустил эту реплику мимо ушей.
- Э… А я-то тут при чем? – подозрительно спросил невеста №3.

Я смотрел на своих потенциальных невест, на элегантную армейскую форму, до этого я не замечал, как она облегает широкие плечи, на золотистые волосы, подчеркивающие белизну и полупрозрачность одежд, и думал, что идея насчет свадьбы не так уж и плоха.

- Главнокомандующий, - встревожено воскликнул невеста №1, - а у Вас кипяток на брюки пролился. Вы что, не чувствуете?

- Там чешуя, - машинально ответил я, не в силах отвести от него глаз.

Тем временем невеста №2 перехватил руку невесты №1 с зажатой в ней салфеткой, пресекая явное намерение дотронуться до меня.
При этом невеста №2 очаровательно-нагло улыбался прямо мне в лицо.
Я почувствовал некий животный импульс, пробежавший по моему телу и побудивший меня сказать следующее:

- Я позвал Вас, господа, чтобы сообщить Вам пренеприятнейшую новость. Я-таки дозрел до того, чтобы жениться. Причём на ком-то из вас. Причём незамедлительно. Можете тянуть спички, господа.
В этот момент я понял, что эти отвисшие челюсти и эти выпученные глаза каким-то непостижимым образом связаны с моими словами.

Невесты помялись, потолкали друг друга локтями и выделили из своей среды парламентёра, коим оказался невеста №2, в миру генерал Кенрен.
- Вы, конечно, простите, главнокомандующий, но секс-услуги не входят в предоставленный пакет услуг.
- Мы, конечно, готовы служить родине, но не своими же задницами, - ответил с виду корректный и утонченный невеста №1.
- Но я знаю, кто может, - неожиданно вклинился проснувшийся невеста №3. – Есть одна лялястая кобыла…
Из-под стола донесся отчетливый звук удара сапогом по коленной чашечке, невеста№3 запнулся, изменился в лице и продолжил:
- В смысле, один усердный, целеустремленный…
Звук удара повторился, невесту перекосило еще сильнее.
- …а самое главное – дьявольски красивый юноша по имени Литотен. Не сомневаюсь, он станет Вам достойной парой.

Все три моих, увы, несостоявшихся невесты попрощались, даже не допив чай.
Печально было расставаться с такой красотой, но я утешал себя мыслью, что где-то меня уже ждёт усердный, целеустремленный, а самое главное, дьявольски красивый юноша по имени Литотен…

Второй фанфик

Название: Грязные игры
Фэндом: Saiyuki Gaiden
Рейтинг: R (за многочисленные намеки)
Пейринг: Кенрен/Тенпо, Годжун/Тенпо
Жанр: романс, юмор
Предупреждение: POV Кенрена
это мой второй фик. Спасибо, что читаете и поддерживаете автора ^___^
Дисклеймер: все принадлежит Минэкура Кадзуя-сама

читать?

Утро началось с того, что я не обнаружил голову маршала на подушке.
Остальных частей маршала тоже не наблюдалось.
Судя по тишине, царившей вокруг, его не было даже в ванной.

Его любимый резиновый утенок казался мне таким же одиноким и брошенным, как и я.
Пепельница была полна окурков, на них отпечатались следы любимых губ, о которых я в этот момент мог только мечтать.
Нашим тёплым семейным отношениям не стукнуло и года, но лазурное небо нашей любви омрачили черные тучи недоверия.
Проще говоря, я подозревал, что он мне изменяет.

В последнее время он вставал раньше меня, собирал со стола папки с отчетами и уходил, бесшумно закрыв за собой двери.
Раньше отчетами занимался исключительно я, но теперь он, казалось, использовал их, как и любой другой предлог, чтобы остаться наедине с нашим главнокомандующим.

Однажды я не выдержал и спросил у него, почему он внезапно стал заниматься отчётами самостоятельно, и почему это занимает так много его времени.
В ответ на безобидный, казалось бы, вопрос, Тенпо смутился, и чтобы скрыть своё смущение, нагрубил мне. Он сказал, что это не моё дело, это касается только его и главнокомандующего.
Он разозлился тогда, его обычно серые глаза в гневе стали изумрудными и оттого ещё более притягательными.
На первый взгляд Тенпо не производил особого впечатления, но я-то знал, какое сокровище скрывается под этим бесформенным халатом.

Я оделся, и, выходя из комнаты, захватил с собой любимого маршальского утёнка – малышу, наверное, было грустно оставаться в пустой комнате, в одиночестве, ожидая своего любимого хозяина.

…Я сидел на своей излюбленной ветке той самой сакуры, большого, мощного дерева – можно сказать, Принцессы всех сакур, и думал о том, что это дерево, в сущности, гораздо счастливее меня, ведь его никогда не предавал любимый.
Недавно я осознал, что главнокомандующий стал вести себя странно – с тех самых пор, когда мы с Тенпо перестали скрывать свои чувства. Он стал нервным, озлобленным, придирался к любой мелочи и очень странно посматривал на Тенпо своими красными драконьими глазками. В его взгляде мешались обида, мольба и тайное желание.
Было понятно стороннему наблюдателю, что главнокомандующий Годжун завидовал нашему счастью и безумно ревновал.

Но и в самых кошмарных снах мне не могло присниться, что эта ящерица-переросток, этот боевой холодильник Западной Армии Тенкай, мог украсть сердце моего милого маршала.
Я не мог оставить это как есть и стал следить за Тенпо.
Каждое утро, на рассвете, он закрывал за собой дверь годжуновского кабинета и выходил оттуда только через два часа, нетвёрдой походкой, взъерошенный, помятый, с безумными глазами и удовлетворённым вздохом. Опять же, судя по звукам, творилось там что-то невообразимое и непотребное, какие-то скрипы, крики, звуки ударов и неразборчивый задыхающийся шёпот.
Всё это, и моё разбитое сердце побуждало меня снова и снова кидаться на бездушную дверь, но увы, Тенпо всегда её запирал.

А вчера утром, когда я по обыкновению следил за маршалом, я увидел картину, которая чуть не свела меня с ума. Вслед за Тенпо, воровато озираясь, в кабинет прокрались несколько человек из моего Эскадрона.
Дверь щёлкнула, закрываясь.
Я не помню, как я вернулся в наше поруганное любовное гнёздышко.

…Я сидел на сакуре и понимал, что сейчас просто достану пистолет и вломлюсь к этим… к этим боевым хомячкам, этим секс-террористам, которые разрушили яшмовый грот нашего счастья.
Так я и сделал.
Я спрыгнул с сакуры и быстрыми шагами помчался в кабинет этого похотливого чешуйчатого животного.

Сегодня удача была на моей стороне, когда я кинул своё мужественную тело на ненавистную дверь, она с жалобным скрипом… открылась!

И я увидел, что мой драгоценный маршал, оседлав Годжуна, изображает из себя бесстрашную наездницу, а бойцы Первого Эскадрона, взявшись за руки, водят вокруг них хороводы.
Над моей несчастной головой повисла капля размером с Западное Море.

И тут я услышал писклявый детский голосок.
- А ты, дылда, будешь слонёнком!
Я замер, ошарашенный.
Все обернулись на меня, а мой прекрасный маршал смущённо улыбнулся и приветливо помахал мне рукой. Впрочем, он тут же свалился на пол, и я кинулся к нему.
Главнокомандующий Годжун, поднявшись в полный рост (из-за чего и упал мой маршал), нахмурился и ледяным голосом спросил:
- Генерал Кенрен, Вас стучаться не учили?
Я хотел ответить, что учили, но плохо, но вдруг я увидел обладательницу противного голоса.
Эта была маленькая розовая драконица, мне по пояс, в жёлтом платьице и ядовито-зелёных носках.
Приглядевшись более внимательно, я понял, что это естественный окрас её маленьких ножек.
- Кто ты, прелестное дитя? - спросил я, стараясь не заржать.
Прелестное дитя улыбнулось, показав клыки размером со средний палец взрослого мужчины и проблеяло:
- Я Мэй Рин Сью – Принцесса Драконов Западного Моря.

Под шумок Первый Эскадрон прекратил песни и пляски и осторожно, но быстро, просочился в дверную щель.
Тенпо с лёгким укором посмотрел на меня своими прекрасными, большими и блестящими, как два бриллианта, серыми глазами и тихо сказал:
- Вот её мы и развлекаем по утрам…

Мимо меня что-то пронеслось, чуть не сбив меня с ног – это розовое чудовище побежало догонять Первый Эскадрон.
Годжун облегчённо вздохнул.
Я удивлённо посмотрел на его невозмутимое лицо.
- Это ваша родственница? – с трудом сдерживая смех, проговорил я.
- Это моя племянница, - сквозь зубы процедил гавнокомандующий.
Тенпо лукаво усмехнулся:
- Раз уж ты теперь всё знаешь, Кенрен, может, будешь иногда подменять меня по утрам?
Внезапно я вспомнил, что куда-то опаздываю, к тому же мои утренние часы были заняты здоровым и спокойным сном.
Потому что теперь я был уверен, что мой любимый маршал хранит мне верность.

Я вышел из кабинета, и уже закрыв за собой дверь, услышал голос Тенпо.
- Бли-и-и-ин! Еле отмазались!
- Осторожнее надо быть. Надо быть осторожнее, - согласился Годжун.
За этим последовал звук страстного поцелуя.

Покачнувшись, я потерял сознание.

запись создана: 16.06.2008 в 22:21

@темы: конкурс

---

Конкурс

[Dr. Noname]

Фанфик

Название: Саюковестерн
Автор: Dr. Noname
Фэндом: Saiyuki
Бета:  Айа-сан
Жанр: вестерн (сиречь получается некоторое AU)
Рейтинг: PG-13 за кровищу и всетакое.
Описание: Перестрелки, ковбои, тупые шутки и море оос
Дисклеймер: это, конечно, Ее, но Она о моем существовании не знает *аццкая сотона*
Примечание: писано для  Коробка со специями, и я очень надеюсь, что не обидел богиню, вывесив это без ее разрешения, хн
Индейцы.
- Ох и сколько же их было-то? Устаааал… твою мать сыру-землицу, мартышка, ты хрен же делаешь, трупоед?!
В ответ прилетела массивная зажигалка, которую Годжо машинально поймал, повертел в пальцах и сунул в карман.
- Не трупоед, а мародер. Это раз, - сладким голосом откликнулся Гоку. – О, печенюшка! И не мародер, а великий вождь Сун Укун. Это два.
Он оборачивается – и Санзо случайно выплевывает окурок, который тут же ловит в заботливо подставленную пепельницу Хаккай.
Кровью убитого юкая Гоку изобразил на щеках алые полоски и точку на лбу – видимо, плохая пародия на Санзо-сама.
- Что уставились, бледнорожие? Говорю же, я великий вождь Сун Укун!
- Ублюдок ты, - цедит сквозь зубы Годжо. – Иди умойся. Ты похож на…
- Заткнись, нечестивый сын белобрюхой лягушки, зачатый посреди болота. Иначе твой скальп будет болтаться у меня на поясе!
Гоку изображает удар Нюйбо.
Милый, милый маленький Гоку, кто тебя научил бить на поражение?
- В морду дать? – мирно предлагает ханъе.
- Пошел ты, - так же мирно отвечает Гоку и переходит к следующему трупу. До троих в джипе доносится жизнерадостный вопль:
- О, печенюшка!

Кактусы.
В смысле, лотосы. Цветут себе, благоухают, лепесточки подрагивают на ветерке, бабочки опыление совершают. So great!
А на бережку пруда Всемилостивейшая и Прекраснейшая дерет в неприличной позе Джирошина.
Шутка, конечно.
Бодхисаттва сидит, скрестив ноги в лодыжках, а на лодыжках браслеты – звяк-звяк.
So hot.
И подпирает щеку рукой, а на запястье – тоже браслеты. Звяк-звяк. И ногти длинные, острые.
So dangerous…
- Я не понял, - говорит Бодхисаттва низким раздумчивым голосом. – Что они делают?..

Салун.
- Знаете, девочки… - доверительно говорит им Бармен. – Вы четверо самых дебильно одетых придурков, что я видел, а видел я немало.
И слазить бы на рожон, посмотреть – а как там? – но лень, и Годжо только бурчит, что здесь наливают самое паршивое виски, что он пил, а пил он немало.
Хаккай вообще на Бармена не смотрит. Он смотрит на Санзо.
Санзо же смотрит на револьвер. Долго так смотрит, пристально, задумчиво…
А потом поднимает его и стреляет не глядя.
Хаккай делает вид, что слова: «Хоть ненадолго…» - ему послышались.
А где-то за дальним столиком какой-то забулдыга некрасиво падает лицом в тарелку, а сбитая шляпа красиво падает на пол.
В шляпе дырка.
- Прикольно, - говорит великий вождь Сун Укун. В его волосах вороньи перья, и голос тоже какой-то хриплый.
Каркающий.
А на небольшой сцене зажигательно машет ногами большеглазая красотка, и у мужиков разбегаются глаза, куда смотреть?! То ли на подпрыгивающую высокую грудь, то ли на выглядывающие из кружев округлые бедра.

Ковбои.
Санзо меряет шляпу. Ту, которая с дыркой. С отвращением косится на забулдыгу. Тот сладко посапывает, даже, кажется, пытается носом играть старинную ирландскую песенку «Зеленые рукава».
И Хаккай все еще не слышит этих слов: «Хоть ненадолго…»
- Сан-чан, сними немедленно и не показывай никому! – Годжо в показном ужасе закрывает лицо ладонями.
А потом в окно заходят юкаи.
Их старшой несколько секунд обалдело таращится на человека, который от шляпы до лба – ковбой, а ниже уже буддийский монах.
- Во дебил, - зашептались юкаи, и Санзо невыносимо понтовым жестом поправляет шляпу – дулом револьвера. Из тени опасно горят лиловые глаза, и Хаккай честно не слышит бормотания: «Велика, зараза…»
- Санзо-икко, - зашептались юкаи – с теми же интонациями, что и в первый раз.
- Ну ни хрена ж сходили за хлебушком… - сказал старшой голосом обиженного мальчика и опрокинул ногой стол.
Большеглазая красотка на небольшой сцене ожидаемо взвизгивает, но бежать-спасаться не торопится.

Кактусы.
А кактусы в садах Всемилостивейшей не растут.

Ковбои.
- Эх, хорошо-то как! – со слезами в голосе воскликнул какой-то мужик, и словно по этому сигналу полетели на пол столы, стулья, образуя укрытия с окошечками, на одну персону. И засвистели над головами пули и почти невидимые острые лучи ки, и мягко застучали гильзы о посыпанный опилками пол, и вился пороховой дымок в солнечных лучах, льющихся через отверстия в стенах.
So cool!

Индейцы.
С одной стороны – юкаи, с другой – Санзо, Хаккай и местные приблуды.
А посредине злой Гоку, великий вождь Сун Укун. Лихие ребята-ковбои и плохие ребята-юкаи даже на мгновение прекратили перестрелку, потому что грешно это – в дите неразумное палить, но дите только оскалилось зло и размозжило кому-то из доброхотов голову.
И сразу, в одно движение – красные полоски на щеках и точка на лбу. Плохая пародия на Санзо-сама, видимо.
Короче, через секунду ковбои и юкаи слаженно палили в одного пацана, а великий вождь Сун Укун, похоже, развлекался от души.

Салун.
Годжо всегда считал себя самым нормальным из этой компании. Поэтому в веселье не полез, тем более что у него на плечах была голова, а не раскрашенная кровью тыковка, как у некоторых великих вождей. Махать сякудзе в помещении… Да, не смешно.
Годжо полез к Бармену под стойку, прихватив с собой одного раненого юкая для компании. Юкай орал и матерился, пока Бармен не сунул в клыкастую пасть ту тряпочку, которой полировались стаканы, и тогда стало совсем уютно.
Разлили по маленькой, и Годжо признал, что виски очень неплохое, а Бармен припомнил, что видел парочку еще более дебильно одетых придурков, а Годжо рассказал, что это они так развлекаются, а потом Сан-чан все оплатит, потому что Сан-чан богатый. А Бармен сказал, пустяки, он сам давно так не развлекался, и достал из загашника двустволку.
Девица на сцене снова взвизгнула – как-то безголосо – и поползла за ближайший стол.

Ковбои.
Хаккай прижимался к плечу Санзо и честно не слышал ничего из-за револьверной пальбы. А к его плечу прижималась большеглазая, щекотно дышала в ухо, которое с лимитерами.
Хаккай думал, что танцующие девушки – это очень красиво. Девушки в кружевах – это красиво. А еще в этой белой ажурной пене так легко спрятать стилет. Да-да, тот самый, что сейчас прижимается к его шее, пониже уха, которое с лимитерами.

Шериф.
Когайджи ни за что в жизни не нацепил бы на грудь значок в виде пентаграммы, если бы не сияющие глаза Лирин («Братец, ты выглядишь мега-круто!»). Пришлось сделать вид, что пофиг на следящие чары.
Когайджи ни за что в жизни не стал бы открывать дверь ногой, если бы не см. выше. («Братец, у тебя это так мега-круто получается!»)
Когайджи ни за что в жизни не пустил бы своего фармацевта танцевать канкан, но фармацевт сияла на него глазами, выдыхала на разные лады его имя и все равно поступала по-своему.
Итак, Когайджи зашел, открыв пинком дверь, и еле успел пригнуться от шальной пули.
Нда, сегодня точно не его день…
- Яонэ! – взревел принц юкайский не своим голосом.
Все притихли.

Кактусы.
На кактусах гадать неудобно, так что лотосы, конечно же, лотосы. Лепестки глянцевые, бело-розовые. Сбудется-не сбудется, чет-нечет.
Бодхисаттва сидит, скрестив ноги в лодыжках, обрывает лепестки и пускает их по ветру. Красивая, чернокудрая, голос с хрипотцой, задумчивый. So mysterious!
- Сломается.
Лепесток кружится, подхваченный зефиром, или что там веет в садах Прекраснейшей, опускается точно на макушку Джирошина.
- Не сломается.
Лепесток прибит к земле.
- Сломается. Не сломается.

Шериф.
- Да, Когайджи-сама! – Яонэ подпрыгивает, чтобы шеф скорее заметил ее, хотя не заметить эту грудь в толпе мужиков было бы… странно.
Стилет, тем не менее, по-прежнему прижимается к шее Хаккая, но пока Яонэ отвлекается на начальство, Хаккай осторожно, двумя пальцами, берется за лезвие – и резко гнет его почти под прямым углом.
Яонэ красиво хлопает ресницами.
- Хаккай-доно… нечестно же…
И Хаккай изображает виноватую улыбку и мастерски не слышит, как Санзо ворчит: «Вот шлюха-обломщица!»

Индейцы.
Гоку вопит не своим голосом, когда понимает, что веселье закончилось. Отсвечивающий полуденным солнцем взгляд обегает помещение, пытаясь выявить виновника.
Ну и находят одного такого, со значком в виде пентаграммы, от которого несет магией так, что великий вождь только сплевывает сквозь зубы.
Его плевок поддерживает Бармен, которому так и не удалось пустить двустволку в ход.

Шериф.
Когайджи еле успел подставить под удар ножку стула, так кстати валявшуюся рядом – иначе лежать бы ему да побулькивать кровью из остатка головы.
So ugly!
- Сон Гоку, - процедил принц юкайский. Впрочем, проскользнула, проскользнула в голосе некая неуверенность…
Великий вождь зарычал в ответ, отбросил в сторону Нюйбо и вознамерился цапнуть Когайджи зубами. Желательно за горло, желательно насмерть.

Ковбои.
- Когадйжи-сама! – взвизгнула Яонэ – впервые за этот вечер с чувством. Короткий горящий взгляд на Санзо и Хаккая.
- Как вы можете сидеть так спокойно?! Этот ваш… хищник явно не в себе!
Санзо лениво чиркает зажигалкой, и Хаккай определенно не слышит, как Тридцать первый бормочет: «Сами виноваты».

Салун.
Годжо стряхнул стекла с барной стойки, удобно устроил на ней локти и отхлебнул еще виски. Вот теперь можно было бы и вмешаться, долбануть обезьяна по голове сякудзе, чтобы не изображал больше пережравшего мухоморов ярла.
Однако даже со своего места Годжо видел – здесь не его угодья.
- Сан-чан, - позвал Годжо. Монах не среагировал, но ханъе был уверен – слышит. – Сан-чан, у великого вождя трещина на лимитере.

Кактусы.
- Самое распространенное растение пустыни, шесть букв.
- Кактус, Босацу-сама.
- А я уже написала лотос.
- В слове лотос пять букв.
- Я закрасила клеточку. Сломается.
Последний лепесток красиво покачивается на поверхности прудика, пока из глубин не поднимается большой карп. После этого – только круги по воде.

Индейцы.
Лимитер – очень прочная штука. Очень. Она может столетиями сдерживать силу юкая… но не тогда, когда тебя каждодневно лупят по голове – то веером свои, то корявыми дубинами чужие. А иногда свои в тебя даже стреляют, и пуля, наткнувшись на преграду из небесного металла, конечно, рикошетит, но след остается.
Такие вот дела.
И великий вождь Сун Укун с красными полосками на щеках и алой точкой на лбу смотрел стрелочными зрачками на Когайджи и пытался добраться до его горла.
А Принц дрожащими от напряжения руками старался удержать клацающие клыки подальше от себя, мечтал призвать прямо в раскрашенную морду Энгокуки, а потом великий вождь коротко и кротко улыбнулся, легко подался вперед, и мир вроде как кончился.

Ковбои.
Санзо встал так резко, что шляпа опять сползла на глаза.
- Я ведь немногого просил, - с расстановкой произнес монах, сдвигая ее на затылок. – Всего-то отвлечься. Хоть ненадолго. Гоку!
Ноль реакции, обезьян упоенно вгрызается в плечо Когайджи, брызгая кровью. Санзо покосился на Хаккая. Тот шепотом подсказал:
- Сун Укун.
Глаза у Санзо сделались пурпурные.
- Укун! – рявкнул он.
Великий вождь повернул голову. Перья в волосах топорщились, и по ним танцевали золотые искорки.
- Какого черта? – спросил великий вождь каркающим голосом.
Зрачок – как царапина на радужке. Как трещина на лимитере. Когайджи выбирает этот момент, чтобы трепыхнуться. Великий вождь в ответ запускает пальцы прямо в рану, и Яонэ сдавленно охает и белеет так, что глаза кажутся дырами на лице, а Когайджи выгибается так, что трещит позвоночник.
- Санннзооо… - Сун Укун склоняет голову к плечу.
So infernal!
И Санзо говорит:
- Достало.
И Санзо говорит:
- Макаи Тен…
И Санзо не успевает договорить, потому что великий вождь рванулся вперед, продрал когтистой лапой ткань хои, и ткань майки, и верхние слои кожи.
А потом Годжо врезал Сун Укуну по затылку – прямо сякудзе, не жалея.
Золотые глаза закатились.
Годжо помог Тридцать первому сесть, а Яонэ дрожащими пальцами держала края раны Когайджи, пока ладони Хаккая щедро выплескивали целительную энергию.
- Давай, Сан-чан, давай, - мягко сказал Годжо. – Снимай свою дурацкую шляпу, тебе не идет. Вот, давай руку. И на лоб обезьяне ее, ладонью. Ну, что делать, соображаешь?
- Хоть ненадолго, - плюнул Санзо своей мечтой в сторону, и из-под окровавленной ладони выбилось золотое сияние.
Великий вождь Сун Укун надолго отправился обратно к Маниту.

Женщины.
- Хаккай-доно, я очень благодарна за Вашу помощь, - кланяется Яонэ.
- Не за что, - кланяется Хаккай.
- Только благодаря Вам Когайджи-сама вернется живым, - кланяется Яонэ.
- Это замечательно, - кланяется Хаккай.
- Но прошу меня простить, я не могу оставить все так, - кланяется Яонэ. Голос у нее – как у маленькой девочки.
- Понимаю, понимаю… - Хаккай замирает, лишь слегка склонив голову.
И получает по лицу изящной ручкой – удар выбивает кровь из губ.
- На закате. Любой из вас, - чеканит Яонэ.
Она легко подхватывает принца за талию, вырывает у кого-то из офигевших мужиков револьвер и уходит. Красиво уходит, чеканя шаг.
- Ярэ-ярэ, - говорит Хаккай, потирая щеку.

Кактусы.
- «Природа, природа! – подумал Ёжик, слезая с кактуса». – Всемлостивейшая хохочет, расплескивая сакэ из изящной пиалы. – Дошло, Джирошин? Кактуса! Аха-ха!
Джирошину не смешно, ему не наливали.

Салун.
Столы расставили, мужики поблагодарили за развлекаловку и разошлись, день повернул к вечеру. Бармен сметал осколки-обломки, насвистывая старинную ирландскую песенку «Зеленые рукава» и иногда вслух жалея, что нет у него губной гармошки, чтоб душевней получилось.
Гоку дрых, свернувшись в клубок рядом с Санзо. Санзо надвинул на глаза шляпу и вымокшим в виски рукавом оттирал с лица своей ручной мартышки знаки великого вождя.
- Драться с женщинами? – Годжо поднял руки. – Без меня, пожалуйста. Она слишком милая, и у нее грудь подпрыгивает при ходьбе, ты видел, Хаккай? Вверх-вниз, вверх-вниз… И вообще, она к закату уже остынет, говорю вам. Она же не из породы амазонок!
- Хн, - сказал Санзо.
- Он говорит, - перевел Хаккай, - что он бы с удовольствием пристрелил эту… Санзо, ну нельзя так про девушку! Но он ранен, устал и недоволен, что ему прервали развлечение, а он так мечтал хоть ненадолго не ехать на запад…
- Заткнисьубью, - буркнул Санзо.

Ковбои.
- Ара? – Хаккай, забавно моргая, повертел головой. – В смысле, остался только я?
Годжо хлопнул его по плечу.
- Даже не парься! Говорю тебе, цыпленочек остынет к закату, прорыдается над телом принца и улетит в алую от закатных лучей даль, погрозив на прощание кулачком.
- Годжо, - говорит Хаккай, ласково улыбаясь. – Не пей сегодня больше.
Вслед за этим столь же ласковая улыбка адресуется Тридцать первому.
- Санзо, ты не мог бы одолжить мне Шоуреджу?

Закат.
Летом темнеет достаточно поздно, и на башенке с часами – без пятнадцати десять.
Яонэ просто возмутительно хороша в клетчатой рубашке, завязанной под грудью, и возмутительно серьезна.
- Я рада, что пришли именно Вы, Хаккай-доно, - кланяется она, и собравшиеся зрители, преимущественно мужского пола, вытянули шеи, стараясь не упустить ничего.
- У меня не было выбора, - кланяется Хаккай.
- Простите, что я Вас так напрягаю, - кланяется Яонэ.
- Ничего страшного, - кланяется Хаккай. – Как здоровье Когайджи-кун?
- С десятым ударом стреляем, Хаккай-доно, - кланяется Яонэ.
- Хорошо, хорошо. – Хаккаю поклониться не дал Годжо в черной куртке поверх синего жилета.
- А меня в гробовщики определили, - весело говорит он. – Я должен снять мерки… ну, все поняли, зачем. И твои мерки, дружище, я до сих пор помню, я ведь тогда их с тебя тоже снимал… На всякий случай.
- Ты такой заботливый, - ласково улыбается Хаккай.

Женщины.
Когда Годжо надвигается на нее, Яонэ стоит, опустив глаза. Когда Годжо с шутками-прибаутками опускает руку ей на плечо, она практически в тот же момент опускает свой сапожок на его ботинок.
- Понял, - хрипит Годжо и, хромая, мирно отваливает.

Первый удар.
Часы на башенке начинают бить, и разом затихает все – переругивания среди зрителей, и даже, кажется, ветер.

Кактусы.
- Джирошин, а перекати-поле, это кактус?
- Понятия не имею, Босацу-сама, - вздыхает Джирошин. Он подозревает, что кактусы в садах Прекраснейшей все же будут.

Десятый удар.
Яонэ сидит на земле и смотрит злыми глазами с вытянувшимся зрачком. Правая рука залита кровью, чужой револьвер все еще в кобуре.
Хаккай стоит, смущенно улыбаясь. Руки его пусты.
И тишина. Никто не успел заметить, как улыбчивый-зеленоглазый выхватил револьвер, выстрелил и тут же спрятал его обратно.
- Аха-ха, - то ли вздыхает, то ли посмеивается Хаккай, кланяясь. – Простите, Яонэ-доно, я не очень ловок в обращении с оружием.
- Вы целились в голову, Хаккай-доно? – давит из себя милую улыбку юкай.
- Я собирался промахнуться. Вы и в самом деле приняли эту дуэль всерьез? – Хаккай соединяет кончики пальцев. – Лучше позаботьтесь о Когайджи-кун, рана там все-таки опасная была…
- А мартышка не чистил зубы уже знаете, сколько? – встрял Годжо, за что заработал два совершенно одинаковых ледяных взгляда.

Все мужики – сво…
Джипа уже не видно за пылевым облаком. Яонэ смотрит на револьвер в своей руке, вздыхает, встает…
Почти разошедшиеся мужики сбегаются обратно, а Яонэ держит сползающую рубашку и думает, что Хаккай-доно сделал, оказывается, два выстрела. И что у Хаккая-доно паршивейшее чувство юмора…

Дикий, дикий запад.
Гоку дрыхнет на заднем сидении, Годжо рассматривает синяк от подкованного каблучка, Хаккай отражает моноклем последние лучи закатного солнца, а Санзо так и не нашел в себе сил расстаться с продырявленной шляпой.
И едет джип по пустыне, мимо салунов, ковбоев…

Кактусы.
…и кактусов.
So endless!

Название: -----
Пейринг: Санзо/Хаккай
Рейтинг: R
Жанр: слэш, кинк
Описание: Секс без прикосновений
Дисклаймер: это, конечно, Ее, но Она о моем существовании не знает *аццкая сотона*
Странная компания - если посмотреть на них со стороны. Двое орут и чуть на стол не лезут в попытке урвать друг у друга кусочек вкусного, а двое просто смотрят друг на друга пристальными тяжелыми взглядами. В ссоре?..

Взгляд Санзо - почти осязаем. И сейчас этот взгляд ласкает-облизывает тонкие пальцы Хаккая, которые начинают подрагивать... Едва заметно, но монах замечает и слегка ерзает на стуле.

Жарко.
Жарко от улыбки его фальшивой, от уголоков губ приподнятых... От пальцев его - на вид слабых, на деле же...
Санзо курит и представляет, как эти пальцы могли бы сомкнуться на его члене.
Жарко.

Холодно... Как холодно под напором лавандового взгляда. Как упоительно холодно! И немеют кончики пальцев, и застывает привычная улыбка. А прохлада лижет шею, чуть под рубашку только не лезет, и Хаккай чувствует, как твердеют соски и напрягаются мышцы живота.
"Ты это специально, Санзо?.. Конечно специально..." - Улыбка становится еще ласковее, еще мягче.
Чуть шевелятся пальцы, и импульс ки - слабенький настолько, что и муху не убьет - протягивается к Санзо.

Монах вздрагивает, когда теплое-вибрирующее ложится между ног.
- Жарко тут, - замечает он независимым голосом и спускает с плеч верхнюю часть хои.
- А по-моему, прохладно, - светски откликается Хаккай и без нужды поправляет шарф.
Импульс ки приходит в действие - гладит, чуть нажимает, ласкает, мучает.
Взгляд Санзо холодом лижет изгиб Хаккаевской шеи.
И не выдерживает монах, ставит локти на стол, и сигарета выскальзывает из разомкнувшихся губ. На фильтре кровь.
И видя это, откидывается на спинку стула Хаккай.

Санзо тяжело поднимается.
- Хватит орать! - хриплым голосом приказывает он расшумевшимся хулиганам.
- Пойду проведаю, как там Хаккурю, - бросает в пространство Хаккай.

Глядя вслед уходящим, Гоку задумчиво хлопает ресницами.
- Они поссорились?
- Понятия не имею! - Годжо вырывает у зазевавшейся мартышки куриную ножку из рук.
- ОТДАЙ!!!
- В большой семье народов клювом, знаешь ли, не щелкают!
Годжо очень интересно, почему от двоих ушедших так пахнет сексом.


Название: В икко только девушки
Автор: Dr. Noname
Фэндом: Saiyuki
Бета:  Айа-сан
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Описание: Ребятам пришлось маскироваться)
Дисклеймер: это, конечно, Ее, но Она о моем существовании не знает *аццкая сотона*
Примечание: писано для  Коробка со специями, и я очень надеюсь, что не обидел богиню, вывесив это без ее разрешения, хн
- Назовите лучший день в вашем путешествии?
С: Хн.
Х: О, знаете, мне понравилось в принципе! Вы понимаете, да? Свежий воздух, романтика приключений…
Г-о: Ммм… помнится, был один город с очень такими… покладистыми цыпочками… Нда!
Г-у: О! О! Я помню, был город, в котором нас кормили якисобой, потом еще Санзо меня пирожками кормил, а еще… Ауч!
С: Заткнись, мартышка.

- Ну что ж, с этим ясно, спасибо! А теперь можете ли Вы припомнить самый худший день?
Г-о: Этот…
Х: Ты о том самом, когда?..
Г-у: Нет… Пожалуйста… Сан-тян, я боюсь!
С: Заткнись немедленно, или я тебя пристрелю!
Х: Санзо, у тебя руки дрожат.
Г-о: О черт, просто расскажите ему! Что? Я ничего не буду рассказывать. Санзо, дай сигарету.
Х: Видите ли, все было так…

- Простите? – Хаккай улыбался безупречно вежливо, а челка скрыла нервно дернувшуюся бровь. – Мне кажется, я немного не понял…
- Чего так? – сладко улыбнулась ему крепкая женщина в кожаной куртке, грациозно опираясь на алебарду. – Сказано тебе – праздник в честь Богини-Матери. Три месяца на наши земли не ступит ни один мужчина. Так что кругом, ребятушки, и ждите. Вон там, по северной дорожке, поселение наших мужиков, с ними перекантуетесь как-нибудь.
Пауза.
Хаккай повернулся к спутникам.
- Видимо… ничего не поделаешь?..
Санзо хмуро вставлял патроны в барабан.
- Эй, - сказал он женщинам на заставе. – Я – Тоа Генджо…
- Да хоть зубная фея, - безмятежно улыбнулась та, что с алебардой. Вторая, вооруженная мушкетом, издала короткий музыкальный смешок. – Прости, блондинчик, у нас свои боги. Богиня. В общем, приходите через три месяца.
- Убью… - сквозь зубы пообещал Санзо, но на его руках повисли одновременно Годжо и Гоку.
- Ты с ума сошел, чертов поп! – шипел ханъе, умудряясь при этом расточать милые улыбки стражницам. – Еще сражения с женщинами нам не хватало! Что, так через весь город и пойдешь?!
- Три месяца, - таким же шипением ответил Санзо.
- Дамы, - певуче протянул Хаккай, и женщина повернулись к нему. – Прошу простить моих спутников! Сами понимаете, отсутствие женской компании так дурно влияет на грубый мужской характер… прощения просим! До встречи через три месяца!
- Бай-бай, вежливый ты наш. – «Мушкетерка» отсалютовала оружием.
- Хаккай, что ты… - попытался было грозно рыкнуть Санзо, но Хаккай, продолжая сиять улыбкой, уверенно теснил всех к северной дорожке.

- То есть как, вообще нельзя? – спросил Гоку.
- Вообще, - весомо подтвердил мужик со смешным прозвищем Бородуля, заменявшим ему имя. – На этом месте раньше поселение амазонок было, вот, стало быть, бабы такие боевые и получаются… Каждый год так. Собираются бабы, нас, значить, выгоняют, а сами, значить, голыми по улицам бегают или еще какие безобразия творят… И мужскому полу ходу туда ни-ни!
- Я… - начал Санзо.
- Не собираешься снова задерживаться из-за чего-либо, понимаю, - сказал Хаккай, сплетая пальцы. – Но я уже посмотрел, если идти в обход, то те же три месяца и выйдут, да еще пешком.
- Ненавижу горы! – с чувством сказал Годжо, косясь кругом. Что за тоска – ни единой женской мордашки, сплошь угрюмые мужчины!
Вдруг раздался гомон:
- Э, ребята, гляньте на чудиков!
Все тут же слаженно ломанулись к окну, а кто и на улицу, чтобы лучше видно было.
Гоку, движимый любопытством, тоже сбегал посмотреть одним глазком – а вернулся, задыхаясь от смеха.
- Ой, там такие смешные дяденьки были! В платьях и небритые! А те тетеньки на заставе их тааак пнули! А здешние дяденьки говорят, что так каждый год случается.
Он снова хихикнул, подцепляя палочками лапшу.
- У Санзо бы и то лучше получилось… Ай!!
- Поговори мне еще, - проворчал Санзо, пряча веер.
В наступившей тишине Годжо неуверенно покосился на Хаккая и пробормотал: «Почудилось, наверное». Кажется, он действительно переутомился – иначе с чего бы ему показалось, что над темноволосой головой его друга на мгновение вспыхнула лампочка?..

- Нет.
- Санзо…
- Нет.
- Но…
- Нет.
- Ты не понимаешь!
- Нет.
- А раз не понимаешь, объясняю…
- Нет.
- Санзо… - ласково и тихо выдохнул Хаккай. – Да.

Г-о: Это и в самом деле было ужасно… Не могу вспоминать без дрожи! Санзо, дай еще сигарету.
С: Хн. Обойдешься, бестолковщина.
Х: Но Гоку был само очарование!
Г-о: Фетишист…
Х: Ойя-ойя, что ты такое говоришь? А когда тебе доверили выбор, что ты притащил?
Г-о: Ну…
Х: Именно. Гоку, не бойся, все уже позади…

- Что это? – скептично спросил Хаккай.
- Как заказано! Видишь ли, тут магазинчик один живет исключительно на продаже подобного добра, и я выбрал все необходимое! – Годжо красивым движением убрал прядь волос за ухо.
- Посмотрим… - Хаккай начал перебирать кучу цветного тряпья, сваленного на кровать. – Костюм стюардессы, костюм горничной, костюм медсестрички, кроличьи ушки, кошачьи ушки… Годжо…
Вроде, мягко назвал по имени, но в комнате явственно потемнело.
- Ты молодец, - продолжил Хаккай. – Просто немного не то, что нужно. Гоку, бери эти тряпки, пойдем обратно. На этот раз я сам подберу что-нибудь подходящее.

Посреди комнаты была торжественно установлена ширма, и первой жертвой стал Гоку.
- Тайо-тян, ты прелесть, - то и дело доносился веселый голос Хаккая, а Гоку в ответ возмущенно пыхтел:
- Не называй меня так!
- Следи за голосом и манерой говорить, Тайо-тян.
- Оооо…
Из-за ширмы Хаккай вышел, сияя, что твое солнышко.
- Покажись, Тайо-тян, не стесняйся.
Годжо поощрительно засвистел и захлопал в ладоши.
- Давай, Тайо-тян!
- Получишь же, - откликнулись дрожащим тихим голоском.
Сначала показался край пышной юбки.
А потом – хорошенькая девушка с длинными локонами, в соломенной шляпке и очках. Светлое платье, белые чулки и общее впечатление какой-то… пироженки. Зефировой.
Годжо подавился смехом.
- Эээ… - сказал ханъе.
- Одно слово – и я тебе проломлю череп, - предупредил его тихий голосок.
- Годжо, твоя очередь, не задерживай всех, надо управиться до темноты. – Хаккай ухватил друга за шиворот. – И не «ааа», Годжо, а стой смирно.
- Да, но женское белье?!
- Не смог удержаться.

- То есть, позвольте вопрос, вы все переоделись девушками?
С: Убью.
Г-о: Зарежу.
Г-у: Рррр!
Х: Именно, и это было в…
С: Хаккай…
Х: … вынужденной мерой.

Гоку сидел на диване, держа руки на коленях и очень стараясь не измять платье. Санзо мрачно курил в окно и на своего подопечного старался лишний раз не смотреть.
Еще он думал, что это бредовая идея и из Гоку в силу его юного возраста девушка еще получится, но что делать с ними – тремя взрослыми мужиками?..
Примерно на этом моменте размышлений Хаккай снова показался из-за ширмы, ведя под руку отчаянно упирающуюся… пиратку.
Широкие штаны, заплетенные в косу волосы, майка под горло, подчеркивающая внушительных размеров бюст, на правом предплечье татуировка русалки, а завершающим штрихом шли две черные черты на лице – эдакая боевая раскраска, заодно маскирующая шрамы.
- Не смотрите на меня, - взвыла пиратка знакомым голосом.
- Ну-ну, Гоо-тян, - промурлыкал Хаккай, касаясь покрасневшей щеки. – Ты прекрасно выглядишь. И посмотри, тебе даже не надо почти ничего делать с походкой и голосом, ты и так совершенна.
Годжо плюхнулся на диван рядом с Гоку. Они обменялись понимающими взглядами.
- Саннзоо, - ласково пропел Хаккай, протягивая руку.
- Ни хрена у тебя не выйдет, - буркнул монах, давя окурок в пепельнице.
- Ты не веришь в мои таланты? Очень зря. Я как раз присмотрел тебе милый костюм. – На этот раз улыбка Хаккая, когда он утаскивал очередную жертву за ширму, была хищной.

- А расскажите, что самое сложное было, когда вы… ммм… замаскировались?
Х: Сложности? О чем Вы! Это было…
С: Хаккай…
Х: …все очень сложно, тут как-то не выберешь…

Годжо посмотрел на свои ладони. Потом осторожно прижал их к груди – было мягко, привычно, и слегка пружинило. Такое родное и приятное ощущение!..
- Гоо-тян, прекрати!
Ханъе недоуменно покосился на соседа по дивану и едва не шарахнулся в сторону – Гоку закрывал покрасневшее лицо рукой.
- Не делай так больше, - осипшим голосом попросил Годжо.
- Ты тоже, - буркнул Гоку. – Это… со стороны смотрелось…
- Отвратительно, - хором признали оба.
- А вот и наша прекрасная Сан-тян! Позвольте руку, леди.
Следом послышался щелчок возводимого курка.
- Ярэ-ярэ, Санзо, сегодня ты понимаешь шутки хуже, чем обычно!
- Заткнисьубью, - ответил… несомненно девичий голос.
- О, у тебя прекрасно получается! Я знал, что твой речевой аппарат…
Выстрел.
- И помни – ногу вперед, упираешься на носок, прогибаешь спину…
Череда выстрелов.
- В общем… я, пожалуй, собой займусь.
Когда Санзо показался из-за ширмы, Годжо хотел было присвистнуть, но заткнулся под ледяным взглядом.
Дизайнерский гений Хаккая одел монаха в синее китайское платье с разрезом до бедра.
- У тебя револьвер за подвязкой чулок?! – не сдержался Годжо – и тут же убедился в собственной правоте, когда Санзо резким жестом выхватил оружие именно что из-за подвязки чулок. Дуло уперлось Годжо в переносицу, и ханъе сглотнул:
- Я б тебе и на слово поверил…
- «Поверила», Гоо-тян, пожалуйста. Нам же не нужны проблемы? – мягкое мурлыканье.
И из-за ширмы вышла леди просто экстра-класса! Обтягивающие джинсы, застегнутая на все пуговки рубашка, галстук, зачесанные волосы и загадочная улыбка. Эта леди… она лишь слегка играла в мужчину, но всегда помнила, что она Женщина с Большой Буквы.
- Итак, поясняю, - сказала Женщина. – Тайо-тян – наша маленькая принцесса, путешествующая на запад к отцу. Гоо-тян – ее телохранительница, Сан-тян – строгая учительница, а я, Хаттян, кто-то вроде шофера, кухарки и медсестры в одном лице. Запомнили? Вперед, дамочки, и следите за походкой.

Ну разумеется, Хаккурю от них сначала шарахнулся – за что на высоких тонах был обозван «милашкой».
- Он пялится на мою грудь, - нервно сказал Годжо.
- Год… Короче, девушка, Вы что такое несете? – высокомерно обиделся Хаккай за свое домашнее животное. – Садись уже... А где принцесса?..
- А увели вашего пацана. – Среди собравшейся толпы мужиков, восхищенно глазеющих на отчаянную банду трансвеститов, один Бородуля был спокоен, как познавшая пень сова.
- Увели его, - повторил он и пояснил: – Мужик из этих, которых сейчас жены наши пнули. Я так думаю, на предмет поделиться опытом хотел поговорить. Ну или просто не в курсах, что вы все из одной лодки.
Бородуля весомо так сплюнул, показывая, что кто-кто, а он в этой «лодке» не окажется никогда.
Санзо молча сел на свое место в джипе и сложил руки на непривычно высокой груди, всем видом показывая что-то… непечатное.
- Догонит, - хладнокровно сказал он. – А не догонит – виноват будет сам.
Но Годжо уже рванул в ту сторону, куда кивнул Бородуля.
- Кажется, чересчур вжился в роль, - пояснил Хаккай мрачному Санзо.

Собственно, Гоку действительно не подумал ни о чем таком, когда один из «смешных дяденек», еще не до конца стерший яркую губную помаду, предложил отойти.
Поправив мешающиеся очки, мальчик доверчиво шагал следом за мрачным мужчиной.
Когда они завернули в какой-то темный переулок, Гоку все еще не думал ничего такого.
И только когда мужчина изобразил партию дьявольского хохота и потянул руки к едва намеченной Хаккаем груди, Гоку осторожно уточнил:
- Извращенец?
Мужчина что-то сладострастно захрипел. Гоку еще разок поправил очки и от души врезал извращенцу носком туфельки между ног.
Ну и примчавшийся на жалобное поскуливание Годжо застал картину маслом – свернувшийся в клубок мужик и поправляющий шляпку Гоку.
- Ты куда его ударил… ударила… ударило ты его куда, солнышко? – вздохнул Годжо, косясь на пострадавшего. – Хорошие девочки не дерутся вообще, плохие дерутся, но не знают, куда бить.
- Значит, я умная девочка, - огрызнулся Гоку.
- Иди к машине, тебе Сан-тян объяснит – какая ты у нас умница, - хмыкнул Годжо.
Напоследок ханъе обернулся и безжалостно пнул мужика в пораненное.
- Радуйся, что он пацан, а ты ничего не сделал, - безо всякого выражения произнес Годжо.
Увы, правду сказать, радоваться горе-извращенцу не пришлось уже никогда более. Nevermore, так сказать.
Отбили…


- Bakasaru... – зашипел монах, шаря рукой по бедру в поисках веера. Увы, веер вместе с их обычной одеждой лежал в багажнике и посему был недоступен. В итоге Санзо уже почти решил обойтись подзатыльником, но Хаккай перехватил карающую длань.
- Санзо, - мягко сказал Хаккай. – Это не те методы. Пока тебе придется ограничиться устными внушениями, причем вежливыми и не содержащими угроз убийства.
- Хороша будет воспитательница, - хохотнул с заднего сиденья Годжо. – Постоянно молчит, но сверлит таким взглядом… Сан-тян, я тоже молчу, честно!
- Вот и славно, - улыбнулся Хаккай. – Тайо-тян, садись на свое место и не помни платье.
Недовольно заурчал мотор. Авантюра началась.

- Вы хотите сказать, пропустили вас без проблем?
Х: Ну, нам повезло, что на заставе были не те дамы, с которыми мы общались в первый раз. А так, в принципе…
Г-о: В принципе? Они меня щупали!
Х: Между прочим, сам виноват. Я тебе говорил, что таких размеров в природе не бывает.

- Так вас все же едва не задержали?
Г-о: Ну…
Х: Пришлось сказать, что Гоо-тян подкладывает вату.
Г-о: …
Х: Что? Это даже не было ложью!

- Не понял…ла, - сказал Годжо, жадно оглядываясь. – А где женщины, бегающие по улицам с распущенными волосами и босые? Где танцы в лунном свете в одних тоненьких просвечивающих сорочках? Где оргии, в конце концов?
- Для лунного света сейчас рано, - заметил Хаккай, высматривая место для парковки. – И я сильно подозреваю, что даже когда он появится, здешние дамы будут спокойно спать в своих постелях.
- Как же так?! – возмутился Годжо. – А тот мужик говорил…
- Гоо-тян, сама подумай, если бы ты была мужчиной и тебя ежегодно выгоняли на три месяца из дома, ты бы поверил, что женщины продолжают жить обычной жизнью?
- Хмм…
- Хаттян, смотри, гостиница! Мммм… - Гоку привстал с места, принюхиваясь. – Такой запах!
- Тайо-сама, сядьте, - процедил сквозь зубы Санзо, не оборачиваясь. – Воспитанные девушки не ведут себя как дикие обезьяны.
- Нно…
- Сидеть.
- Так точно!
Гоку плюхнулся обратно, выпрямив спину, потупив взор и сложив руки на коленях.
- Какая прелестная малышка, - услышал мальчик, когда Хаккай наконец нашел, где припарковать джип.
«Это только до завтра, только до завтра, только до завтра!..»
Годжо выпрыгнул первым и подал Гоку руку.
- Э?
- Не «экай», а вылезай, придерживая юбку, тупица. Принцессы, знаешь, не прыгают, - весело сказал ханъе и осекся, когда Гоку, отведя глаза и залившись румянцем по уши, протянул к нему подрагивающую ладошку.
- Стыд-то какой… - пробормотал мальчик, честно придерживая юбку и стараясь не потерять очки.
- Мля, - сказал Годжо, старательно отводя глаза. – Хакк… Хаттян, похоже, я тебе этого не прощу никогда.
- А я тебе не прощу, если еще раз будешь ругаться при Тайо-сама, - холодно просветил его высокий голос Санз… Сан-тян.

- То есть, вы остановились в гостинице? И женщины вас не заподозрили?
Г-о: Я сам в шоке… Так до конца и не понять, какой прекрасный я скрывался под нелепой маскировкой – это…
Г-у: Не поняли? Но ведь одна девушка признавалась тебе в люб… Ай! За что, дурацкий каппа?!
Г-о: Просто заткнись!
Х: Годжо, не бей ребенка, как ему понять страдания мужчины, в которого влюбилась… такая девушка?
Г-у: Такая – это какая?
Х: Как бы тебе объяснить…
С: Всем молчать!!!

- Гоо-тян, не пялься так на девушек, иначе они могут все про тебя понять. – Хаккай обезоруживающе улыбнулся официантке, которая под взглядом Годжо неожиданно залилась краской. На улыбку девушка отреагировала странно – тихо фыркнула, развернулась на каблуках и ушла, прижав поднос к пышной груди и гордо вскинув голову.
- Ты на что намекаешь, Хаттян, бэби? – хмыкнул ханъе.
- На ту записочку, которую подкинула тебе эта милая услужливая девушка.
- Э? – Тут Годжо заметил рядом со своей тарелкой квадратик бумаги, развернул его, прочел несколько строчек, торопливо нацарапанных карандашом.
- Лучше б они танцевали голые при лунном свете… - пробормотал он наконец.
- Love letter? – вреднейшим голоском пропел Гоку.
- Молчать, - холодно велел Санзо. – Порядочным девушкам еще рано задумываться о таких вещах.
- Слушай учительницу, Тайо-тян, - буркнул Годжо.
- Какая прелесть, - сказал Хаккай.
- Э? – Годжо посмотрел на друга, который внимательно перечитывал записку. – Ты когда успел ее забрать?
- Около сорока секунд назад, если быть точным. Пассажи здесь просто изумительные, меня только одно интересует…
- Хаттян, ты вилку погнула… - шепотом сказал Гоку.
- Кого эта милая услужливая девушка имела в виду, когда писала: «Бросай эту отвратительную мужеподобную тетку в галстуке, у нее и груди-то почти нет»?..
- Хаттян, ты ее сломала…
- «Я сошла с ума, какая досада», - сквозь зубы процедил Санзо. – Чей-то копирайт. Все быстро доедайте и по койкам. Раньше ляжем, раньше утро настанет.
- Вы идите, - сказал Хаккай, откладывая разломанную на две части вилку в сторону. – А мы еще посидим тут. Я смотрю, вон там дамы собрались сыграть партию в ма-джонг

- Собственно, на этом ваша авантюра и закончилась?
Г-о: Шутите? Мне еще пришлось отшивать ту малышку, а это, знаете ли, на нервы очень подействовало!
Х: К тому же там собрались очаровательные дамы, одна Юуко-сан и ее две племянницы чего стоят – мы так славно побеседовали!
С: Хаккай…
Х: Просто побеседовали, Санзо. Если это успокоит твои нервы – мне не было весело.
Г-у: Да? А мне показалось… эээ… не смотрите на меня так. Просто показалось!
Х: Самое интересное, на самом деле, как всегда случилось ночью.

Юкаи знали, на что идут. Знали… и боялись, но не могли противиться приказам.
Когда тьма опустилась на славный город женщин, ее (тьмы) армия направилась в поход.

Гоку крался по коридору, придерживая платье. Черт бы побрал эту сложную маскировку, этот парик, эти очки, эти кружавчики-рюшечки-ленточки и – главное – его собственный длинный язык! Да не ляпни он, что из Санзо вышла бы красивая тетенька, пришлось бы разве красться при полном, так сказать, параде посреди ночи, чтобы отлить?!
И тут его схватили за плечо. Гоку обернулся.
- Ты! – зашипел ему в лицо клыкастый юкай. – Ты знаешь, где Санзо-икко?
Гоку кивнул, а тело реагировало привычно – удар локтем в солнечное сплетение, разворот, добавочно ногой под коленом – и юкай уже корчится на полу, изрыгая проклятия, и надо всего лишь хорошенько размахнуться Нюйбо…
Плечи Гоку опустились. Юкай даже примолк, в страхе глядя на поблескивающие из тени глаза. А потом Гоку прижал руки к груди и вдохновенно завизжал – на самых высоких тонах, на какие был способен.
Когда сонные женщины повыскакивали из номеров, вооруженные кто чем, они увидели, как милая Тайо-тян стоит над корчащимся телом и трет кулаками глаза.
- Скверна… - разом выдохнули наследницы амазонок.
- Он меня трогал, - коварно сообщил Гоку и тут же скрылся в туалете. Прислушиваясь к звукам, долетающим снаружи, мальчик думал, что ему, пожалуй, чисто по-мужски жалко того парня…

Санзо делал так, как учили. Ногу вперед, упор на носок, спину прогнуть – и тогда китайский шелк стекает с бедра, тогда рукоять маленького револьвера удобно ложится в ладонь, и да будут наказаны все, кто осмелился смотреть на его колени!

- Не. Смейте. Пялиться. На. Мою. Грудь! – При каждом слове головы юкаев встречались с глухим стуком, а Годжо думал, что, пожалуй, с размером он и вправду слегка переборщил…

Хаккай, напевая, сметал в угол горстки пепла.

- Очередная славная победа над юкаями?
Х: Вообще, практически все сделали милые дамы. Если они когда-нибудь прочтут это – пусть не обижаются на нас. Девушки, мы вам очень благодарны!
Г-о: А!.. До меня только что дошло… Отберите у него диктофон и блокнот!
С: Всем сидеть.
Г-у: Но-но-но он же!..
С: Сидеть.

Наутро весь город тревожно жужжал, взбудораженный ночным происшествием. Увы, допросить юкаев не удалось, женщины слишком рьяно взялись защищать честь своей Богини. Некоторые говорили – не к добру это, другие кровожадно припоминали времена, когда жрицы-амазонки приносили в жертву живых мужчин.
Годжо и Гоку такое как услышали – аж подавились, Хаккай велел боевым дамам не пугать ребенка, а Санзо остался равнодушным, хоть, кажется, слегка побледнел.
- Надо убираться отсюда, - прошептал Годжо, озираясь. Нервозность его объяснялась еще и тем, что из-за угла за ним наблюдала горящими глазами официантка. – И как можно скорее.
- Но я обещал Юуко-сан, что мы сыграем еще партию… - с сомнением протянул Хаккай.
- Да ты издеваешься! – шепотом взвыл Годжо. – Чем дольше мы здесь, тем больше риск разоблачения! Я тебе говорю – позавтракаем и валим отсюда!
- Суровая правда жизни, - вынужденно согласился Хаккай. – Ах, Юуко-сан…
Он мечтательно посмотрел вдаль, опустив ресницы, и Годжо почувствовал, что ему опять резко стало нечем дышать.
- Уедем, я вас умоляю, - уже чуть не со слезами взмолился он.
- Поддерживаю, - подал голос Санзо, вертя в пальцах изящный мундштук для сигарет.

- Стало быть, вы просто собрались и уехали?
Г-о: Если бы… Но без этой части истории мы точно обойдемся!

- Гоку-сама, Вы не могли бы прекратить попытки дотянуться до моей аппаратуры ногой?
Г-у: Ауч! Санзо, я случайно!
Х: Гоку, прекрати, в самом деле. И Годжо… что значит, обойдемся? Это же было так…
С: Хаккай…
Х: …драматично…

Добросердечные женщины, уже знающие, что крошку Тайо-тян «едва не обесчестил этот монстр», предлагали охрану из самых сильных воительниц селения, у которых в предках вожди амазонок были. Хаккай как-то умудрился отбиться, причем, судя по выражению лица, с которым он сел за руль и завел мотор, он сам не понимал – как.
И наконец ворота заставы были открыты, Гоку затискан и зацелован до того, что на его щеках можно было яичницу жарить, и маленький джип, весело урча, покатился навстречу закату.
- Хаккай, быстрее, я уже не могу в этом маскараде!
И тут из-под заднего сиденья донесся стук.
Джип плавно затормозил и издал вопросительное «кью».
Санзо-икко всем составом вылезла на дорогу, подозрительно глядя на свой транспорт, а Хаккурю снова пискнул и превратился в дракончика.
На дороге остались лежать вещи из багажника и…
- О милостивая Канзеон Босацу-сама! – почти по-девичьи взвизгнул Годжо.
- Гоо-сама! – Официантка смотрела на предмет своего обожания яркими влажными глазами. – Гоо-сама, умоляю, бросайте Вы эту… - огненный взгляд на Хаккая, - шлюху! Я видела, как она вчера кокетничала с Юуко-сан! Гоо-сама!
- О черт, - простонал Годжо. – Бэби, отойдем в сторонку…

- И чем же закончилась эта история?
Г-о: Хорошо закончилась! Хорошо, я сказал, и не успокаивайте меня!
Х: Ну серьезно, раз Годжо до сих пор с нами, он выжил, верно?
Г-о: И не спрашивайте меня, каким образом, не спрашивайте…
Г-у: А мне интересно…
Г-о: Нет, обезьяна, я тебя уверяю, тебе НЕинтересно.
С: Девочки, не ссорьтесь. История закончилась так, как истории обычно заканчиваются. Мы просто поехали дальше.

- Спасибо за интервью!

П.С.
- Яонэ, Яонэ, смотри! Это же джип Санзо-икко! Сейчас я их!..
- Лирин-сама, постойте!
- Эй, Санзо-икко! Ой, а почему вы в платьях?
Пауза.
- Она нас видела…
Яонэ спешно закрыла глаза Лирин рукой.
- Нет, не видела! Серьезно, никто из нас ничего не видел, а если и видел, то уже все забыл. Приятно было повидаться, дамы… Ой! Джентльмены! До свидания!

Иллюстрация к фику выполнена Tigris

запись создана: 08.06.2008 в 21:48

@темы: конкурс

---

на конкурс

[ЧоГоно]

скромный фанф. он короткий =)

название-дневник санзо
автор-хаккай
произведение-сененай
жанр-сенай, яой.
соержание-завел санзо дневник, и...
предупреждение-в сеем произведении постельных сцен не содержится. максимум мысли светловолосого монашка.

)))

Дневник санзо
"Эти красные глаза так обманчивы. Он пользуется популярностью. Девушки к нему так и липнут. Мне так больно смотреть на это. Я хочу быть рядом с ним, но не могу. Эти красные глаза. Они смотрят на меня с насмешкой. Я не могу удержаться, что бы не врезать ему по его бестолковой голове, но… но я все равно его люблю. Люблю, хоть убей.
Когда он улыбается не мне, то мне больно и радостно одновременно. Я в этот момент злюсь, потому что не могу быть тем, кому он улыбается, но я радуюсь тому, что этому балбесу хорошо.
Он бабник-извращенец, а я монах высшего ранга. Я не могу быть с ним. От этих мыслей становится еще больнее. Я всегда смотрю ему в след. Интересно, что за взгляд у меня в тот момент?"
«на этом запись была оборвана»
Годжо и гоку вновь расшумелись. Санзо обернулся и с размаху врезал годжо по голове своим дневником.
- Эй! Чертов монах, за что?! – обиженно проворчал годжо.
Только санзо хотел сказать свое обычное «для профилактики», как встрял хаккай:
- Бьет, значит любит – таинственно улыбнулся, подмигнув санзо.
Гензо Санзо молча отвернулся. На его лице возник румянец. Один спокойный вздох, и санзо вышвырнул свой дневник из джипа на песок.
- Пусть он останется в пустыне. Что бы никто не узнал об этом. Даже зама Канзон Босацу… - подумал он про себя.
этим временем на небесах
- Интересная книжечка... Почитаем-с... - пробубнила себе под нос Канзен, материализуя дневник санзо к себе в руки......

---

на конкурс, видимо

[Eli No Book]

Фандом: Saiyuki Gaiden
Название: Need
Автор: 4eka (  nice shit )
Жанр: бессмысленный мини
Рейтинг: G
Дисклэймер: все принадлежат Минекуре
Герои: Годжо, Хаккай, Санзо, Гоку
Предупреждения: Намеки на слэш, само собой, но в целом все в рамках сентиментальной мужской дружбы.


- Годжо, ты спишь?
- ...
- Извини.
- Здорово, Хаккай. Просто здорово. Ты будишь меня посреди ночи, чтобы извиниться.
- Ну я же сказал, извини.
- Нет, я понял, что ты сказал.
Годжо садится на кровати и оглядывается. Санзо и Гоку в номере нет, но за все время путешествия он устал удивляться такому положению вещей. Он вообще очень устал удивляться, хотя иногда ему казалось, что они с Гоку единственные, кто сохранил эту способность.
Хаккай задумчиво наблюдает, как Годжо ищет в куртке сигареты. Ему действительно немного стыдно, что он разбудил друга, но наготове есть оправдание: не по себе было наблюдать за единственным спящим в эту ночь человеком.
Рыжий поджигает сигарету и затягивается - это всегда первое, что он делает, когда проснется. Хаккай смотрит на него с улыбкой, но когда их взгляды встречаются, спешит сделать виноватый вид. У него самого нет вредных привычек, ему не нужны никакие допинги, кроме чувства вины. Если бы вину можно было раскладывать по пачкам и продавать, Хаккай был бы богаче, чем любой производитель сигарет. Быть виноватым почти приятно. Иногда Хаккаю обидно, что никто не разделяет с ним этого маленького хобби.
- Ну и что за муха тебя укусила на этот раз? - Спрашивает Годжо, даже не пытаясь быть остроумным. В три часа ночи он может себе это позволить, хотя никто не скажет, что днем у него получаются хорошие шутки.
- Мне показалось, что ты проснулся.
Годжо корчит кислую рожицу.
- В следующий раз, когда тебе покажется, что я не сплю, зову маму или умер, подожди хотя бы до утра.
Хаккай тихо смеется, Годжо фыркает, но тоже улыбается.
- Иди сюда. - Неожиданно серьезным голосом говорит он.
- Что?
- Сюда иди.
Ему неприятно думать о том, что у Хаккая есть тысяча причин послать его к черту и не двигаться с места. Годжо обычно не думает о том, что ему неприятно. Хаккай, как настоящий друг, не думает об этих причинах и перебирается на его кровать, слишком узкую для того, чтобы двое могли лежать на ней, не соприкасаясь.
"Если Санзо вернется именно сейчас, - думает Годжо, - у меня будет еще один повод его недолюбливать."
"Если Санзо вернется прямо сейчас, - думает Хаккай, - я перестану верить в его удачливость."

***

Ночь - прекрасный повод побыть в одиночестве, не привлекая к себе внимания. Спутники Санзо как настоящие дети: по крайней мере, двое из них нуждаются в постоянном контроле, ненавидят дисциплинарные меры, но всегда замечают его отсутствие. Хаккай не справляется с ними, как старший брат с кучей малышей, хотя это именно он, а не Санзо, когда-то занимался с детьми. Все слишком зависимы от лидера команды, хотя он на это никогда не рассчитывал. Более того, это его утомляет. Он предпочел бы этого избежать.
- Тебе все равно, да? - Кто-то тянет его за рукав. Санзо даже не вздрагивает, этот кто-то - Гоку. - Мы тебе не нужны.
Он смотрит на Санзо с по-детски упрямым выражением лица. В существе, которе чуть ли не старше самого мира, не должно быть ничего детского. Это ненормально - прожить несколько тысяч лет и ничему не научиться. Но, возможно, тот, кто создал его, не был идиотом. Возможно, умей Гоку размышлять и развиваться, за эти годы он познал бы нечто, что должно оставаться непознанным. А может быть, он уже это сделал.
Санзо вздыхает, прогоняя непрошенные мысли, и смотрит в честные глаза Гоку. Пустые честные глаза. Что бы ни пряталось в его голове, сейчас он просто ребенок и не вызывает ничего, кроме чувства ответственности и... заботы.
Какая нелепость - заботиться о ком-то настолько сильном, как Гоку. Санзо усмехается и отвечает:
- На самом деле мы все друг другу не нужны. Мы не семья.
- Я не понимаю. - Признается Гоку.
- Это неудивительно.
Гоку садится на пол рядом с креслом Санзо и берет в руку пепельницу, внимательно рассматривает узор. Санзо недовольно ждет, когда он поставит ее на место.
- Что заставляет людей быть вместе? - Спрашивает Гоку.
- С какого бы черта мне знать? - Раздраженно отвечает Санзо. - Но ты правильно сказал, заставляет.
Гоку хмурится.
- Ты бы хотел, чтобы этого никогда не было?
Санзо пожимает плечами.
- Возможно.
Гоку оставляет в покое пепельницу и поднимает голову.
- И меня тоже?
От неожиданности Санзо отвечает, не подумав:
- Нет. Конечно нет.
После этого он встает и уходит в номер, просто чтобы не видеть, как Гоку отреагирует на его слова.

@темы: конкурс

---

на конкурс

[ЧоГоно]

вот клип на саюки. название - "все любят санзо". работа не новая, так что гомен, гомен ^^
ссылка на клип - smotri.com/video/view/?id=v437036a74e
приятного просмотра.

---

Конкурс!

[Arisu_krd]

СРОКИ КОНКУРСА ПО ПРОСЬБАМ УЧАСТНИКОВ БЫЛИ УВЕЛИЧЕНЫ.
КОНКУРС БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ ДО 22 ИЮНЯ ВКЛЮЧИТЕЛЬНО.
ВСЕ, КТО ХОТЕЛ ВЫСТАВИТЬ СВОИ РАБОТЫ, НО ПО КАКИМ-ТО ПРИЧИНАМ НЕ УСПЕЛ - МИЛОСТИ ПРОСИМ.

Сообщество поклонников Минекуры Казуи совместно с администрацией diary.ru объявляет
конкурс по мирам этой мангаки.
Конкурс будет проводиться по нескольким рубрикам, в каждой из которых возможны два победителя.
Все работы участников должны быть опубликованы Новой записью в сообществе с пометкой в заголовке
"конкурс" и таким же тегом.
Сроки проведения конкурса: 26 мая - 15 июня
Итак, рубрики:

1. Фанарт
Участники должны нарисовать работу (или работЫ) по мотивам историй Минекуры (манги и аниме).
! Работы публикуются через превью.

2.Фанфикшен
Участники должны написать произведение в любом жанре и любого объема о героях\мирах Минекуры.
! если рассказы содержат сексуальные сцены (будь то слеш или гет), автор должен обязательно предупредить об этом.
Все работы этой рубрики публикуются следующим образом: шапка с данными о тексте (название, автор, произведение, жанр, содержание и тд. если необходимо: рейтинг, пэйринг, предупреждения); а сам текст скрывается под кат.
!!Переводы на конкурс не принимаются.

3.Рецензии
Участники должны написать рецензию любого объема на любое произведение Казуи Минекуры. Можно писать рецензии не на целое произведение, а на отдельные серии, отдельные тома, главы, ваншоты и так далее.

4.Хэнд-мэйд
Специальная рубрика для рукодельниц.
Если вы своими руками вышили лик Санзо на подушке, сотворили пепельницу в виде Хакурю, слепили из пластилина (или любого другого материала) Куботу Макото в полный рост или сделали еще что-то столь же прекрасное самостоятельно и на тему Минекуровских историй - фотографируйте Это и выставляйте на всеобщий суд.

Про призы
Так как созданных миров у Казуи Минекуры довольно много и не факт, что всем нравится одно и то же, мы решили награждать победителей таким образом:
В числе призов будут:
Первые тома на английском языке(!) манги: Saiyuki, Saiyuki Reload, Saiyuki Gaiden, Wild Adapter, BusGamer Pilot Edition.
Фигурки персонажей по историям Saiyuki.
DVD с аниме по историям Saiyuki. (на русском языке)
После того, как победители будут определены, они совместно с организаторами конкурса договорятся о призах.

запись создана: 26.05.2008 в 18:27

@темы: конкурс

---

Манга Wild Adapter

[Wissbegierig]

Манга WA по главам, для тех у кого диал-ап.
Манга на английском и в равках (в них вставлены транскрипт на английском -- перевод), так как мангу лицензирует TokyoPop, то все переведённые главы убраны с сайта Emerald-Eyes (www.emeraldeyes.net/).
Одна просьба -- если ссылка битая, сообщить, перезалью.

Третий том:
с 13 по 15 переведены на русский язык -- lerudream.com/manga_WA.htm

Dice 16-18-extra

Dice 16 -- www.mediafire.com/?1lsjh8blcfx -- eng
Dice 17 -- www.mediafire.com/?d9pmj12dvzj -- eng
Dice 18 -- www.mediafire.com/?zm1jsxmycp9 -- eng
extra -- www.mediafire.com/?wfx2wfxbzbm -- eng
Четвёртый том:

Dice 19-25-extra

Dice 19 -- www.mediafire.com/?j2m2idt2mna -- eng
Dice 20 -- www.mediafire.com/?xbjznx1bjn0 -- eng
Dice 21 -- www.mediafire.com/?nfnimgijz0k -- eng
Dice 22 -- www.mediafire.com/?yij32zj1wle -- eng
Dice 23 -- www.mediafire.com/?j1jzdmlyj9m -- eng
Dice 24 -- www.mediafire.com/?ombyxznnss0 -- eng
Dice 25 -- www.mediafire.com/?eoeh0rjodmm -- eng
extra -- www.mediafire.com/?tn137widjsm -- eng
Пятый том:

Dice 26-33

Dice 26 -- www.mediafire.com/?2tcvyttoimc -- eng
Dice 27 -- www.mediafire.com/?c9uyc0xinzc -- eng
Dice 28 -- www.mediafire.com/?2db1bto11zm -- eng
Dice 29 -- www.mediafire.com/?xq15ghocf01 -- eng
Dice 30 -- www.mediafire.com/?5sold1fbst0 -- raw + tr/sc. eng
Dice 31 -- www.mediafire.com/?qxxaetdmzxm -- raw + tr/sc. eng
Dice 32 -- www.mediafire.com/?dgxmoc0mglf -- raw + tr/sc. eng
Dice 33 -- www.mediafire.com/?zfgxwezsezz -- raw + tr/sc. eng
Шестой том:

Dice 34-42

Dice 34 -- www.mediafire.com/?mbyzzzdvnzt -- raw + tr/sc. eng
Dice 35 -- www.mediafire.com/?0tlvcmyjcyn -- raw + tr/sc. eng
Dice 36 -- www.mediafire.com/?0jl5vdzxy3l -- raw + tr/sc. eng
Dice 37 -- www.mediafire.com/?svjyf5osrcj -- raw + tr/sc. eng
Dice 38 -- www.mediafire.com/?duymmmj5sao -- raw + tr/sc. eng
Dice 39 -- www.mediafire.com/?33wyn9y2gh0 -- raw + tr/sc. eng
Dice 40 -- www.mediafire.com/?mt0mmb44szs -- raw + tr/sc. eng
Dice 41 -- www.mediafire.com/?ngdcclyr3zd -- raw + tr/sc. eng
Dice 42 -- www.mediafire.com/?qm2ofn4opte -- raw; от Афины пересказ 42 дайса

Отдельно, по томам:

...

vol.3(ch.16-18) -- www.mediafire.com/?xdsymydg1mt
vol.4 -- www.mediafire.com/?xnlyjcdmzmi
vol.5 -- www.mediafire.com/?zgwzto3xrtm
vol.6 -- www.mediafire.com/?yb9lxtln7xn

кросс-пост в Wild Adapter

@темы: ссылки, манга

---

Конкурс

[Айа]

Название: Интересное положение
Автор:  Айа
Бета:  Fluffball
Жанр: мпрег (осторожно!), юмор.
Персонажи: гайденовская четверка, Западная армия, Канзеон Босацу.
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: всё принадлежит Минекуре.
Предупреждения: см. жанр)


- Тенпо, ты..? – Кенрен остановился, не сводя глаз с халата маршала, чуть приоткрытого на животе. Вместо пуговицы торчал обрывок нитки. Видимо, совсем недавно застегнуть халат не вышло.
- А, нет, я не потолстел, - рассеянно сообщил маршал, отворачиваясь к книгам. Кенрен был готов поклясться – специально.
- А что тогда?
Тенпо, увлеченный разгребанием завалов, не ответил.
Да к черту. С какой радости Тенпо книжные завалы разгребать будет?
- Что случилось? – обойти стол удалось с третьей попытки. Заглянуть в глаза пока не удавалось
- А, да так. Залетел случайно.
- Презервати…. что? – Кенрен перегнулся через стол, чтобы маршал уж точно не мог отвернуться.
- Залетел, не расслышал? - Тенпо, кряхтя, наклонился, чтобы что-то поднять. – Эй, достань там, к тебе печать укатилась.
Когда Кенрен, с трудом дотянувшись до печати, встал, Тенпо уже стоял у двери, увлеченно разглядывая какой-то потрепанный томик чего-то. Время терять было нельзя.
Подскочив к маршалу, Кенрен ловко выхватил из его рук книгу – и тут же удивился тому, как легко ему досталась добыча.
- Что? – Тенпо недовольно покосился на него, но тянуться за томиком не стал. – Эх, ну ладно – отдай, пожалуйста.
- Неа, - Кенрен покачал головой.
- Ну и шут с тобой. Дай тогда градусник. Мне температуру нужно померить.
- Зачем?
- В качестве проверки, поднимается ли.
- Так что там с «залетел»?
- А, не знаю, от кого. Не помнишь…?
- От кого ты залетел?
- Нет, где все мои медицинские справочники лежат.

- Нет, это не Энрай.
Кенрен вычеркнул имя из списка и со вдохом откинулся на спинку стула. За окном кто-то пел…
- И не Годжун… Точно не Годжун? – засомневался маршал, покусывая кончик ластика. Раньше за ним генерал такой привычки не замечал. – Не помнишь, главнокомандующий пару месяцев назад вечером в пятницу… ну, в общем, не важно.
- Оставляем как вариант? – Кенрен снова склонился над бумагой и поставил напротив имени дракона знак вопроса. Потом обвел этот знак пару раз, чтоб заметней было. Но вместо жирной линии осталась едва заметная черта. Ручка кончается. Сходить, что ли, купить?..
- А вот тот из императорской охраны, забыл… Тебе выйти надо? – голос маршала прозвучал резко, намного более резко, чем обычно. Кенрен нахмурился, но, уже поднявшись из-за стола, не стал садиться обратно.
- Да, пойду ручку найду где-нибудь – у тебя в кабинете все кончились.
Зря он предложил вместе поразмышлять над тем, кто ж маршала так. Совсем зря.
- Ну иди.
И лишь когда Кенрен открывал дверь, маршал кинул ему в спину:
- А что ты делал пару месяцев назад ве…
Резко захлопнув дверь, генерал не услышал конец предложения.

- Значит так, вот ручка. - Кенрен мысленно отметил, что Конзен не поскупился отдать самую старую и наверняка раритетную ручку. Будет ли она писать – вопрос, конечно. Сам же Конзен прилип к книжной полке и гостям был не рад. Да и не надо. Кенрен задерживаться не собирался. И, даже не докурив сигарету, направился к выходу. Все равно окурки здесь не бросишь.
Конзен остановил генерала у самой двери и впихнул ему немаленькую такую книгу.
- Пусть Тенпо все отмеченные закладками указания четко выполняет.
- А… а откуда...
Конзен решительно отобрал у него сигарету и вытолкнул Кенрена за дверь. Удивиться и возмутиться генерал уже не успел.

- При беременности запрещены: кофе, полуфабрикаты, саке… саке подчеркнуто одной чертой, сигареты… двумя чертами. Что бы это могло значить?..
- Это… значит… то, - Кенрен, с трудом передвигавший маршальскую мебель, отвечал так быстро, как мог. Говорят, при беременности… фуф, тяжелая кровать… все… капризничают, – что ты теперь не куришь.
Пепельница! Генерал тут же пожалел, что увернулся – теперь белье на кровати придется снова менять.
А все курево из комнаты уже кто-то убрал. Но Тенпо, как ни в чем не бывало, делал самокрутки.
Кенрен, сделав глубокий вдох, приблизился к беременному и самокрутки отобрал.

- С этим надо что-то делать.
- С маршалом?
- Скорее, с его беременностью.
- Кесарево?
- Не поможет.
- Рано? Надо ждать родов?
- Хирургов нету. Да и ждать слишком долго.
- А если…
- Заткнитесь, уважаемый, нам маршал еще дорог.
- Да и мне – маршал…
- Так вот… магия?
- Божественное провидение?
- Вот разве что божественное… точно!
- …Маршал и Вам дорог, говорите?

- Тенпо, вот это – днем, во время еды; это – после обеда, уже ближе к ужину; а это тебе – приложи.
Кенрен послушался и, сидя с холодной тряпкой под щекой, предавался унынию. Как и вся Западная. Как и Конзен, судя по жестокому сминанию бумаги. Как и Тенпо.
Хотя маршал, как генералу казалось, просто издевался.
Подвинул, сам, кровать обратно к окну – хоть и нельзя спать на сквозняке.
- Это приказ… а, это не тебе и не сюда, а вот рецепт… черт, мартышка, отдай рецепт!
Вчера полдня учил Гоку складывать бумажные самолетики и вязать на спицах.
Сгрыз все ластики.
- Два Гоку… это будет здорово, да?
Оставшиеся полдня рассуждал о двух Гоку.
- Эй, что ваша армия под окнами марширует?
- Видно, о милосердии взывать собрались, - Кенрен со вздохом встал и, не прощаясь, вышел. Пора было уговаривать маршала поесть.
- И чтоб я больше сигарет у него не видел! – раздалось ему вслед.
За дверью послышался мат.

- Уважаемая Прекрасная и Милосердная бодхисатва Канзеон Босацу, раз…
- Что надо? Тенпо обесплодить?
- Да!
- А. Нет.
- Почему?!
- Не хочется. О… вижу, очень надо?
- Да.
- Очень?
- Так точно.
- А что же так?
- Маршал Тенпо как наш военачальник…
- Давай не юли. Честнее.
- Мы все очень переживаем…
- А ты?
- А я и так его не выношу, а таким он вообще невыносим!
- Во-от. Что ж, иди давай к своим, надоела уже армия под окнами.
- А…
- Там посмотрим.

- Ложку за папу. Да. Ложку за маму. Не вертись, Гоку. Что такое? – но Гоку вертелся как юла.
- А мама где?
- Сидит в своем кабинете, в бумажках ковыряется. Неважно. Ложку за брата Кенрена… будешь за Кенрена есть?
- А вон Кен-нии-тян! Он сам за себя не поест?
Кенрен горестно вздохнул и сел на пол. Тенпо понимающе ему улыбнулся.

- Иди поиграй с Тенпо, - пробурчал Конзен, уткнувшись в документы.
- Но Кен-нии-тян сказал, чтобы я пошел к тебе…
- Зачем?.. Куда ты меня тащишь, а?!
- Тен-тян сказал, что тебе нужно отдохнуть. Он сказал отвести тебя погулять!
- Отпусти! - вырвав рукав из рук Гоку, Конзен посмотрел на расстроенного мальчишку и передумал говорить, что пойдет сейчас к Тенпо и Кенрену - разбираться.
- Тогда пойдем скажем им, что мы пошли гулять. И пойдем гулять.
Мало же обезьяне для счастья надо.

- Пошли вон! – заорал Кенрен, потом увидел, кто вошел, чуть ли не смутился и застегнул штаны на Тенпо. Посмотрел в глаза Конзену, посмотрел на лицо Гоку и развел руками:
- Медосмотр.
- Конечно.
Кенрен бросил на Тенпо осуждающий взгляд, и тот закончил фразу менее скептически:
- Конечно, медосмотр.

- А Тен-тян сегодня совсем как обычно.
- То есть? – Конзен думал о том, как много документов уже просрочено и сколько еще нужно погулять с Гоку, чтобы их стало еще больше.
- Как будто он не готовится к появлению еще одного Гоку.
- Это беременность называется, беременность. Хотя тебе это сложно запомнить.
- Но Кен-нии-тян говорил, что… - Гоку замолчал, и Конзен вздохнул с облегчением.
Слов Кен-нии-тяна он наслушался достаточно, про беременность обсудил с ним очень многое и больше слышать (особенно сегодня) не желал. Не хватало еще, чтобы Гоку говорил о том же. Прямо все Небеса с беременным Тенпо носятся, будто делать больше нечего.
- Вот! Кен-нии-тян говорил, что «только когда трахаешься с девушками, рискуешь сделать их беременными и потом мучаться всю жизнь». Ай, больно, за что?!
- Не повторяй того, что тебе Кенрен говорит!
- Не повторять? Ладно…
Впрочем, Конзен и рад бы был этой ситуации – если б мог не работать под предлогом ухода за беременным.
Но, увы, конкуренция тут – велика.

- Маршал, может…
- Маршал Тенпо, не стоит…
- Подождите, вы же…
- Так, Тенпо, ты куда это собрался?!
Стоит на секунду потерять бдительность…
- В Нижний мир, к екаям, драться.
В состоянии «маршал беременный» Тенпо удивительно миролюбив. Только глаза по-прежнему - как сталь.
- Никуда ты не пойдешь, - Кенрен помахал папкой. Та была лишь похожа на ту, которую обычно таскал маршал, генералу она – для солидности.
- Первый эскадрон – приготовиться к спуску. Второй и Третий – под…
- …двиг совершать пойдут. Отвести маршала в комнату и присматривать за ним там, - выпалил Кенрен, зажимая рот Тенпо. И повернулся к Первому, скомандовав:
- А мы все Вниз. Быстро!

- Значит, хотели как лучше?
- Ага… то есть так точно!
- Отставить, я не военный. Тьфу, черт… тетушка вас подери – с чего так говорю тогда. И дальше что?
- Что «дальше»? А не видно… то есть, а Вы не видите?
- Что дальше делать будете, придурки?
- Ну, мы.. хм… мы просим Вас взять на себя заботу о маршале Тенпо до того момента, как генерал Кенрен вернется из Нижнего мира, так как здоровье маршала не должно подвергаться опасности из-за нашего неумения общаться с истер… то есть… хм… Разрешите откланяться!
«Кенрен из Нижнего мира не вернется, - мрачно подумал Конзен. – Он же понимает, что не стоит это делать».
«Совсем не стоит», - грустно подумал Конзен, наблюдая за Тенпо, который читал книгу и в задумчивости грыз последний в этой комнате ластик.

- Тогда о питании – какую из диет ты соблюдаешь?
- Никакую.
- Зато честно, - проворчал Конзен, уставший злиться. – Какого черта…
- Диеты, если вспомнить опыт нижнего мира, еще никогда не были более полезны для здоровья, чем вредны. Помнится, в одной книге, с порнографическим уклоном, тем не менее, поднималась эта тема. Там, к слову, присутствовал персонаж, очень напоминающий тебя, – поборник различных диет, мечтающий подвигнуть на этот путь…
- И откуда в императорской библиотеке такие книги берутся, - печально проговорил Конзен.
- А это не у него, - беспечно заявил Тенпо, помахивая книжкой. Вот она – обещанная быстрая смена настроения. – Это тетя твоя одолжила почитать.
Откуда такие книги у Прекрасной - спрашивать смысла не было.
- А ты-то сам откуда этими книгами разжился? – поинтересовался Тенпо.
Конзен мрачно оглядел маршала, пытаясь прикинуть, сколько еще тому осталось ходить беременному. Долго еще мучаться?
- Да у нее же, - наконец, буркнул Конзен, не желавший говорить вообще ничего. Он еще помнил, как где-то позавчера чуть не получил табуреткой в глаз. Да, Кенрен тогда вздумал в присутствии его (как человека знающего и умного) объяснять маршалу, что беременным нельзя поднимать тяжести. И сколько ж знакомы уже, если не страшно подумать – а все равно Конзен не догадался, что маршал улыбается так спокойно неспроста. От брошенной в них с генералом табуретки он увернулся – но порадоваться разбитым в результате вазам не сумел.
- Задумался, Конзен? О чем-то важном? Нет? – разумеется, маршал говорил размеренно, как всегда, но, естественно, ни слова вставить не дал. – Тогда почитай вот это пока, а я еще книг поищу.
Будто бы он эти пособия для беременных еще раньше от и до не проштудировал. Да и сейчас уже поздно осваивать, времени-то всего ничего осталось. По крайней мере, он на это надеялся.
- Будешь роды принимать.

Кенрен пнул камень и пошел дальше. Остановился. Сел на прибрежный булыжник. Посмотрел на спокойное западное море, подумал и, вскочив, направился вперед. Надо было спешить.

- З-з-за маршала! И будущего сына полка! – пьяным голосом выкрикнули тост.
- Сын полка – это когда родителей нет, идиот, - не более трезво заявили с соседнего столика.
Кенрен обхватил голову руками, тихо взвыл – эскадрон праздновал впрок. Потому что когда родится сын полка…
- Говорю ж я, не сын полка. Нормальный он ребенок, родители имеются. А ты что не пьешь?
Да теперь уже пьет, как же отказаться, когда бодхисатва предлагает?

- Кенрен с эскадроном до сих пор Внизу? – Тенпо в задумчивости вертел в пальцах карандаш, порой ставя крестики на полях отчета. – Скажите ему, пусть возвращается – я не сержусь.
И покосился на гору отчетов.

- А вы что тут делаете? – усмехнулся Кенрен, доливая себе саке.
- Пью. Не видно? – усмехнулась Канзеон Босацу, помахивая пиалой. К счастью, без саке.
- А зачем? – Кенрен предполагал, но не был уверен, верно ли.
- А зачем все пьют? – бодхисатва, как и положено, умела философствовать.
- Чтоб ребенка Тенпо пережить.
- Угу, - Канзеон Босацу, широко взмахнув бутылью, долила Кенрену саке. – И ты пей. Тебе особенно достается.
Кенрен хмыкнул, выпил залпом, почувствовал себя лучше и решил, что пока не время загонять эскадрон Наверх. Благо, таверна еще цела.
- А то. Следите за всем?
- Конечно, - улыбнулась Прекраснейшая и Милосерднейшая. – Незаметно, - она с ухмылкой покосилась на эскадрон.
- Тогда, может, расскажете – как Тенпо-то умудрился?
- Залететь? Легко, - бодхисатва взмахнула рукой, сбивая на пол пару бутылок, и с улыбкой начала:

«В стародавние времена, а точнее, пару недель… нет, пару месяцев назад, одной из пяти великих бодхисатв подумалось – а что она бездетная-то до сих пор? У всех дети как дети, а у нее один племянник? Непорядок, верно?»
- Верно, - тоскливо кивнул Кенрен. Время приближалось к полудню, в безоблачной синеве неба ослепительно сияло солнце, и генерал понимал, что вот-вот уже надо будет вставать и отправляться назад. Что, несмотря на его храбрость и твердость духа, не внушало генералу восторга. – И что?
- Не грусти. Щас веселее будет, - похлопала его по плечу Канзеон, другой рукой доставая (вот она, божественная сила) новые бутылки взамен упавших.

«И решила бодхисатва: а вот будет у меня ребенок. И почти уже начала ребенка заводить..»
«А вот это – не при детях», - хотел было привычно усмехнуться Кенрен, но вспомнил, что все дети – Наверху, за маршалом присматривают, и еще больше устыдился.
«Как вдруг вспомнила – она же гермафродит. Так просто все не получится. И решила она, чтобы не рисковать своим драгоценнейшим здоровьем…»
- И красивой фигурой, - подсказал Кенрен, за что был награжден подозрительно дружелюбным взглядом.
«…проверить на ком-нибудь, как у мужчин беременность протекает».
- И никого, кроме маршала Западной армии, ты выбрать не могла? – возмутился Кенрен, со стуком поставив на стол бутыль. Так вот в чем дело, значит – и вот кто виноват. А он, получается, не виноват. – А Джирошин на что?
- Мне он нужен дееспособным, а не беременным, - пожала плечами Канзеон Босацу, теребя сережку в ухе. – Тем более, он предложил вариант получше. Так расхваливал, так расхваливал…
- С чего бы это?
- Все мы здесь эгоисты, - глубокомысленно заключила бодхисатва.

«Так вот, маршал Западной армии подходил на эту роль как нельзя лучше – выносливый, сильный, ответственный».
- Конечно, - скривился Кенрен.
«И решила бодхисатва – вот он-то нам и нужен. Призвала к себе маршала, поговорили они, на взаимовыгодных условиях договорились – а дальше и так все всем известно».
Уже где-то после слов «взаимовыгодных» Кенрен понял, что маршала по возвращении убьет. Или, по крайней мере, припрет к стенке и сообщит, в чем тут стратегический просчет.
- Условия-то какие? – осведомился Кенрен, даже забыв ненадолго, что перед ним – бодхисатва, уважаемая и обожаемая.
- Забота, любовь, поддержка, никаких отчетов и тренировка командирских способностей генерала в условиях полной самостоятельности, - с улыбкой выдала Канзеон Босацу, глядя в лицо Кенрену трезвым, как стеклышко, взглядом. От этого Кенрен и сам немного протрезвел. – И, конечно, поменьше екаев Внизу на время беременности. Правда, самоотверженно?
«Опять о своей значимости для армии забывает, гад», - разозлился Кенрен, встал, худо-бедно помахал рукой, надеясь, что эскадрон заметит, и, пошатываясь, отошел от стола.
- Сохранить маршала во главе армии важнее, чем уменьшить число екаев.
- Не веришь в свои силы?
- И армия солдат нам нужнее, чем армия нянек.
- Да пока даже ребенка нет.
- Нянек маршала.
- А… Он переигрывает, я так и знала. Ну да ладно, - Канзоен грациозно встала, поправила спадающую лямку платья и, хлопнув Кенрена по плечу, направилась к выходу. – Ладно, ты уже второй офицер, отважившийся со мной лично об этом поговорить. Да и армия ваша все радикальней и радикальней способы обесплодить маршала придумывает. Так что – изменю решения. Тем более мы ж – собутыльники, - развела руками бодхисатва, останавливаясь перед выходом.
- Эй, еще одно, - опомнился Кенрен. – От кого у него ребенок-то? Или это непорочное зачатие было?
- Непорочное? – Канзеон Босацу усмехнулась, подождала немного и расхохоталась. – Естественно. Я же – бодхисатва.
- Ааа, - генерал вздохнул с облегчением и покосился на эскадрон. Долой все подозрения.
- А не помнишь, да? И даже подозрения страшные в голову лезут, правда? – Кенрену почудилось совсем явное ехидство в ее голосе. – Да не волнуйся, все этот день месячной давности не помнят. Ну просто так, чтобы забавней было.
- Ааа, - процедил сквозь зубы генерал. – Понятно. Теперь запомню.
- Да что ты запомнишь-то, - пробормотала бодхисатва, наблюдая, как эскадрон во главе со своим командиром выходят из таверны.

Генерал Западной армии проснулся с дикой головной болью и частичной потерей памяти. Где он умудрился заработать головную боль – он не помнил. И откуда дырка в воспоминаниях – не знал. И почему вся армия вчерашний день не помнит – не знал тоже.
- Снилась хрень какая-то, - рассказывал Кенрен Тенпо, блаженно куря привезенные Снизу сигареты. Пепельница в кабинете в кои-то веки была пуста, и генерал был рад, что на этот раз ему не придется переписывать прожженные пеплом отчеты. Отчетов, кстати, накопилось – тьма-тьмущая. И откуда столько? – Ты - беременный…
- Беременный? – Тенпо удивленно приподнял очки, но улыбался так, будто совсем не был удивлен.
- Ну да. И Небеса за тобой как привязанные бегают, обхаживают.
- Вот веселье-то, - пробормотал Тенпо, углубляясь обратно в чтение. Кенрену почему-то показалось, что неспроста.
- Тенпо, я принес тебе поесть, - раздался голос Гоку – естественно, стука в дверь до этого не было. И правильно – Кенрен тоже не любил формальности.
- Ну надо же – и наяву, оказывается, обхаживают, - подивился Кенрен. Тенпо с улыбкой принял у Гоку тарелку с едой, поблагодарил, еще раз поблагодарил – Конзена, заочно, улыбнулся и послал назад отнести «спасибо». Умеет же маршал с детьми обращаться. Будь сон явью – пригодилось бы умение.

- Генерал Кенрен, разрешите доложить.
- Давай.
- Полковник Энрай просит дать ему отпуск.
- Этому-то зачем?
- По состоянию здоровья.
- А что с ним?
- Беременность.
- О как…
- Канзеон Босацу просила «препятствий не чинить, а то знаю я вас».
- Ее слова?
- Да. И еще:
- Мм?
- «Инициатива наказуема. Запомни на будущее».

@темы: конкурс

---

Конкурс

[Грязный Аист]

Wild Adapter

---

[Irmie]

athena8 в своем ЖЖ цитирует блог Минекуры. Минекура пишет о том, что у нее проблемы со здоровьем (осложнения после операции, которую она перенесла). Сейчас ней все в порядке, но она пройдет курс процедур в больнице. Как следствие в выпуске Chara в этом месяце не будет новой главы Wild Adapter.
Специальный ограниченный выпуск Bus Gamer на ДВД должен выйти 8 августа, на обложке будет вот этот рисунок с Токито.



Стоит ДВД 7,875 йен.

veronicacode в своем ЖЖ выкладывает фото Сайючной атрибутики: пластыри с героями Сайюк на упаковке, кролик Нии, кружка с кроликом Нии, монокль Хаккая, скипетр Ками-сама, плюшевая игрушка Хакурю, пепельница, стоявшая в кабинете Тенпо и еще какая-то неопознанная мной штучка.

В сообществе saiyuki_manga выкладывают 12 главу второго тома Saiyuki Gaiden
Сканы: jedishampoo.
Очистка сканов: moshesque.
Перевод: athena8.
Скачать архив (6,10 МБ).


Экстры (турнир борцов):

Часть 1
Saiyuki RELOAD, July 2007.
Сканы radiofreebanri.
Скачать архив (2,48 МБ).

Та же экстра, но отсканированная другими людьми.
Скачать архив (15,2 МБ),

Перевод в ЖЖ у ninefly.

Часть 2
Saiyuki Reload, November 2007
Сканы radiofreebanri.
Перевода нет.
Скачать архив (17,7 МБ).

---

Конкурс: фанфик

[Charoite]

Фандом: Saiyuki Gaiden
Автор: Хо-ри
Название: "Смириться с неизбежным"
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Дисклэймер: ничего моего, все Минекурино )
Герои: Кенрен, Тэнпо
Содержание: Кенрен и Тенпо вынуждены скрываться...

Третью ночь подряд, матерясь еле слышным шепотом, используя все известные ему специальные техники и уловки, он выбирался из дома через дымоход...
А что ещё оставалось делать, если у дверей теперь постоянно стоит караул? В другое время генерал Кенрен плевать бы хотел на все заслоны и патрули, но, увы, сейчас был не тот случай.
Это всё Командующий, йокай его дери! Неужели всякий раз, когда император решает устроить смотр войск, в Западной Небесной армии творится такое безумие? Весь личный состав давно уже стонет, но делать нечего - служба есть служба. Казармы отдраили, окна вымыли, стены выбелили, у входа посадили две клумбы, и вдобавок везде понавешали этих идиотских запрещающих табличек. Подъём в семь, отбой в десять, обед по расписанию, вся личная жизнь псу под хвост - ни отдохнуть тебе, ни расслабиться. А все потому, что его величество - ханжа и сторонник здорового образа жизни. И Командующий не лучше!
Кенрен раздраженно фыркнул и закурил, прислонившись к стене.
Вдруг откуда-то сверху донесся шорох, сопровождаемый тихими ругательствами. Узнать голос не составило труда - похоже, маршалу ныне досаждали те же проблемы, что и генералу.
- Что, не спится? - Кенрен протянул руку, помогая ему спуститься с крыши -
в шлепанцах это было несколько проблематично.
- А, Кенрен, это ты? - Тэнпо облегченно выдохнул и тут же зашарил по карманам в поисках зажигалки.
Генерал, улыбаясь, протянул свою. Некоторое время они курили молча, пока Кенрен не возмутился:
- Ну и сколько ещё будет продолжаться эта бодяга?! Мы что, школьники?
- Не кипятись, всего семь дней осталось...
- Целых семь дней?! Тэнпо, я же сдохну!
- Ну, у нас есть один выход, только тебе он не понравится...
- И какой же?
- Воздержание, - маршал горестно вздохнул, доставая из пачки следующую сигарету.
Кенрен посмотрел на него с ужасом, потом перевел взгляд на крышу, дымоход... Блин, ведь ещё и обратно залезать! И так всякий раз. Может, предложение Тэнпо не лишено смысла? В конце концов, что такое потерпеть семь дней? Конечно, жаль лишать себя удовольствия, но...
Кенрен потушил окурок о стену, и принял волевое решение:
- Да, придется смириться с неизбежным - с завтрашнего дня мы бросаем курить!

Фандом: Saiyuki
Автор: Хо-ри
Название: "Снова дождь"
Жанр: романс
Рейтинг: G
Дисклэймер: ничего моего, все Минекурино )
Герои: Хаккай, Годжо
Содержание: POV Хаккая

За окном снова идёт дождь...
Этот факт вовсе не улучшает настроения. Прямо скажем, наоборот. Хочется забиться под одеяло, и не вылезать оттуда, пока мерзкая погода не закончится...
Я молча смотрю, как на плите варится кофе. Для меня.
Чем я заслужил твою заботу, Ша Годжо?
Обжигающий глоток. Кажется, в чашке не только кофе, но и кое-что покрепче. Это даже хорошо, я, по крайней мере, согреюсь...

Я уже не помню, кто из нас предложил сыграть в карты, чтобы убить время.
Игра захватывает и увлекает. Даже когда играешь просто "на интерес". А ты всегда злишься, когда проигрываешь. С размаху бросаешь колоду на стол и закуриваешь новую сигарету. Но я вижу, что эта ярость не настоящая, и глаза твои смеются...
Новая сдача, и мы оба сосредоточенно глядим в карты. Я сбрасываю две. Ты, усмехаясь, просишь поменять все пять. Или всё, или ничего, так? Ого, Годжо, ты поднимаешь ставку... Неужели блефуешь? Ага, точно! Я всегда замечаю это, но не говорю тебе. Наверное, это не совсем честно...
Открываем карты... Ну так я и знал: у тебя только пара семёрок. У меня стрит.
И снова обида на лице. Сигарета, докуренная почти до фильтра находит свой бесславный конец в пепельнице, и до моих ушей доносится голос:
-- Сыграем ещё?

Бывает так, что непринуждённый разговор ни о чём сам собой перетекает в иное русло. Мы говорим загадками, но я знаю, что ты меня понимаешь. По-своему.
Ты говоришь, что жизнь похожа на покер. Условия изначально неравные. Едва родившись, мы получаем на руки карты от судьбы. И у каждого есть шанс сменить их на новые. Главное, не ошибиться, и не сбросить что-нибудь важное.
Но существуют другие игры, Годжо. И порой исход партии определяет не расклад, а то, как ты разыграешь карты.

Ты залпом допиваешь холодный кофе и затягиваешься новой сигаретой. Руки машинально перемешивают колоду... и на столе начинает расти карточный домик. Завораживающая и такая непрочная красота. Я стараюсь не дышать, чтобы не разрушить хрупкое чудо.
-- Знаешь, какая сейсмическая устойчивость у карточного домика? - смеёшься ты, и ударяешь кулаком по столу.
У меня непроизвольно вырывается возглас сожаления. Карты летят вперемешку, и на развалины недолговечного сооружения падает сигаретный пепел.
Я зябко заворачиваюсь в одеяло и прошу закурить. Встречаюсь глазами с удивлённым взглядом. Почему-то возникает мысль, что я сейчас, как минимум, получу по морде. Но ты без слов протягиваешь мне пачку.
Дым плывёт по комнате...
Я сижу неподвижно, молчу и изучаю потолок. Ты не выдерживаешь, вскакиваешь, отнимаешь у меня сигарету и ворчишь:
-- Если уж куришь, так кури, а не добро переводи.
Я виновато пожимаю плечами...

Годжо...
Это всё из-за дождя. Завтра утром всё будет совсем не так...
Кажется, ты хочешь что-то сказать, но отворачиваешься, махнув рукой.
Какое-то время мы смотрим друг на друга и молчим.
-- Уже поздно, тебе пора спать. - заявляешь ты голосом, не терпящим возражений.
Да я и не протестую. Меня и впрямь начинает клонить в сон, всё-таки организм ещё не восстановился после болезни... Голова касается подушки, и я почти сразу засыпаю, успев лишь отметить, что он заботливо накрывает меня вторым одеялом.

Я верю...Утром обязательно кончится дождь. Проснувшись совершенно с другим настроением, я снова смогу легко и непринуждённо разговаривать о пустяках, отвечать на беззлобные насмешки, язвить на тему вечного беспорядка в комнате. Возможно, мы за день пару раз даже успеем поругаться.
Только вечером ты опять не пойдёшь в бар, а останешься дома.

У меня порой просыпается чувство вины. Словно из-за меня разрушился карточный домик, который кто-то с усердием и большим старанием собирал в течение многих лет.

@темы: конкурс

---

Конкурс: Хэнд-мэйд

[Charoite]

В Сайюки-Гайден, если помните, у Кенрена был вот такой череп на шее ) Штука вполне носибельная, вешается на шею. Изготовлена из Фимо и проволоки.

@темы: конкурс

---

Конкурс.

[belle.]

захотелось поделиться.)

рецензия. Stigma.

Несколько слов о мирах Кадзуи Минэкуры.

I looked up at the heavy sky. Its color faded.
I still wonder what had happened to the sun that should have been shining there..

с первых строчек читателя охватывает аурой ..нет, не безысходности.
но пустоты. которая гораздо страшнее самой сильной боли.
потому что она перехватывает горло. оставляя бездыханным.

он не помнит своего имени и своей жизни, он не знает своих чувств.
но кому нужны чувства здесь, в городе под бесцветным небом?
птицы не могут петь, они умерли. цветы обратились в прах.
наркотики, алкоголь, проституция.
город который не знает правды о себе или о ком-то еще.
но который также не знает и лжи.
серость. пустота. безразличие.
так же опустошен и наш ГГ. это пустота без боли.
слишком легко или слишком сложно? трудно сказать.
но тлеет искра стремления вырваться из порочного круга чтобы вернуться ..
..к себе или к той личности которая казалась своей. однажды.
удивление. настолько насколько может позволить удивляться пустота.
-а бывает ли небо иного цвета?
но не проходит и дня, как искра почти затухает.
остаются вопросы о том -кто я? зачем? и почему?- в блуждании по барам и переулкам.
видима атмосфера неуютности и беспокойства. она почти кричит - не будет тебе здесь дома!
но нет, наш главный герой этого не ощущает. он где-то в себе.
его пустота страшна тем, что к ней быстро привыкаешь.
вовлекаясь в апатию и равнодушие. ко всему окружающему и к себе в частности.
синхронно идет медленное угасание жизни вокруг - небо все бесцветнее.
он казалось бы задает вопросы, но в то же время думает, а так ли это важно.
было ли прошлое, не было ли - какая к черту разница. никакой.
нет памяти - нет обязательств, нет проблем. ничего нет.
но так ли это плохо. тем более в таком мире.
вы видели когда-нибудь цветную мангу? она тоже кричит.
гаммой совершенно невообразимых красок.
уж куда здесь краски, радуги еще не хватало - справедливо можно отметить.
но эта цветность создает совершенно особенное впечатление.
она ярче, глубже и полнее показывает всю пустоту и разлом мира.
и не хочется радоваться, когда приходит осознание внутреннего тупика.
каждое слово рефлексии впечатывается тем или иным цветом.
эти строчки размышлений идут ровно и монотонно.
определяя паузу на вдох и выдох. вдох. выдох. рефлексия.
без имени. без прошлого. без чувств.
здесь хочется звона колокола, который ударил бы так, чтобы в ушах звенело.
разогнать эту пустоту и пробудить хоть какой-то интерес к происходящему.
нет, колокола в сюжете нет, но зато есть "ребенок с бессильною мукою взгляда". (c)
удивительный контраст приходит в действие.
его поиск совсем иной - он ищет птицу чтобы тоже вырваться из этого мира.
но самое главное - он чисто и сильно верит, что небо голубое есть. и точка.
и никакая серость этому не препятствие, хоть ты тресни. просто нужно искать.
Тит - маленький как птичка, но с сильным верящим сердцем. это уже не мало.
и главное в том..что он готов делиться этой верой с тем, кому она как никогда нужна.
Аист, говорит он. но что он вкладывает в это имя по отношению к ГГ?
надежду? возможность? что именно?
это не столь важно, когда видишь в глазах ребенка одиночество и боль.
глубоко за чистым и открытым взглядом, которым умеют смотреть только дети.
это было шагом к новому осознанию. рука об руку - в новый мир.
и все казалось бы хорошо и складно и видится не за горами финал счастливый.
небо голубое и птицы поют под разноцветными облаками.
конечно, этого не будет. не отпустит своего безысходность -
и хрясь громом среди бесцветного неба память.
вот уж ты не ждал не гадал, а теперь вот вспомни как следует кто ты есть.
и исчез наш ГГ под лавиной информации из прошлого.
он не так оказывается прост - кровь вперемешку с собственной болью - каков коктейль?
какой верный выход в данной ситуации он видит? верно - уходить как можно дальше.
честное слово, нельзя же так с детской верой поступать....
хотя с другой стороны весь разум застилает чувство которому он не может дать названия.
которому не могу дать названия я. оно слишком сложно и неоднозначно.
ненависть вкупе с невозможностью уйти? благодарность? привязанность?
кем был этот человек? что дал, что отнял?
паутина бессвязных ощущений давит красно-черными красками.
чернота непонимания и неприятия одновременно с желанием притяжения.
есть ли это подчинение и рабство в душе? наверное, есть.
ты знаешь о боли, но подсознательно стремишься к этой боли.
это сильнее обыкновенных эмоций, это как клеймо которого не избежать.
разве к себе хотел вернуться Аист? да уж позвольте.
он хотел вернуться к этой боли - так открыто и заявил.
Мастер и ученик. добровольное подчинение. безвольность?
верно или неверно оставим этот вопрос за границами происходящего.
капли крови на крыльях черной бабочки.
но и бабочка как оказалось, может вырваться из-под иглы.
удерживаясь верой в голубых как небо глазах ребенка.
тонкая нить, которая может порваться в любой момент. жертвенность.
теперь уже Аист не притворяется живым. есть ради чего жить и ради чего меняться.
мы снова видим контраст наполненных смыслом однотонных фраз.
вера. бегство от одиночества.
куда делся этот фон *мы умрем и о нас не вспомнят?*
поразительная сила, чтобы отказаться и переписать свое сердце.
сохранить и ценить в этом ребенке целый мир, потери и надежды.
на это нужна неслабая воля и не только воля, к слову сказать.
кто говорит, что это не больно - намеренно вырезать привычное.
но боль - доказательство того, что ты жив. что ты чувствуешь.

и начинается новый путь - свободный от перекрестков.
жертвы принесены, страницы вырваны и чистые листы ждут новой истории.
назвала бы я это любовью? нет, не назвала бы.
не любовь-спасение, не любовь-понимание.
это в данном случае сильнее - общая вера и нужность.
взаимное понимание и готовность принять все что потребуется ради этой веры.
смогли бы они дойти поодиночке? навряд ли.
потерялся бы в себе Аист и сломалась на полпути хрупкая детская душа.
но вместе - все дороги открыты тем, у кого нет дома.
нет внутренней пустоты, но есть внешняя - пыткой и непреходящей болью.
но и это уйдет вместе с серым небом, когда по нему побегут белоснежные облака.
и наблюдая как они уходят, тоже веришь. вместе с ними и за них.
что за следующим поворотом откроется равнина и целый мир.
конечно, так и есть. вы слышите пение птиц?

нет ничего сильнее веры.

Кадзуя Минэкура создала удивительный мир.
он жив. жив образами ищущих птиц, стремящихся к небу.
очень хорошо показано, что не один путь не бывает движением по прямой.
и в конечном итоге ..ничто не случайно.

если говорить о рисовке, то она удивительно выразительна.

@темы: конкурс

---

Конкурс - АМВ!

[тот чувак]

Итак, представляю вашему вниманию результат крови и пота - пародийное АМВ "Saiyuki GAG". Оно представляет собой десятиминутную нарезку из забавных кусочков, смонтированных на основе аниме "Saiyuki" и здоровенного списка песен и фраз из фильмов. Были использованы все сезоны, но к сожалению, я не успел осветить всех персонажей. Так что в будущем ждите remastered версию.
Пусть я что-то не успел, но простебал я тут всех знатно. =) Не верите? Качайте и смотрите!

ЗЫ: новые "зеркала" добавятся в течение воскресенья.


скачать (89,6 Мб) -

зеркало1 www.rapidshare.ru/703287

зеркало2 stream.ifolder.ru/6975436


upd: добавлено новое "зеркало". От выложенных на рапиде и ифолдере оно отличается тем, что опубликовано без финальных титров. ЗЫ: кому интересно, АМВ, использующееся в титрах, можно посмотреть по адресу www.youtube.com/watch?v=5nHUH6iUhUI

@темы: конкурс

---

Конкурс

[Beloved13]

Название: Инструкция для Хазеля
Автор:  Beloved13
Фэндом: Saiyuki Gunlock
Бета:  Юта-ро Ван Винкль,  Kome
Жанр: стёб
Рейтинг: G
Персонажи: теоретически - Хазель Глоссе, подразуумеваются Гато и саюкская четвёрка
Описание: чего только не вычитаешь в газетах...
Дисклеймер: все права принадлежат тем, кому принадлежат
Примечание: чисто теоретически, это один из эпизодов суровой жизни косплэеров. Вот сидели мы в три часа ночи, собирали деревянные модели револьверов и стебались, ибо ни на что более разумное мозгов не хватало^^"

Свежая пресса

Новое утро – свежая пресса. Страницы пестрят заголовками, один ярче другого, и от них глаза устают даже в очках. Криминальная сводка, будь она не ладна, соперничает с разделом для домохозяек, в котором кто-то снова обвёл рецепты, а спорт – с прогнозом погоды. Но как бы то ни было, реклама притягивает взгляд сильнее всего остального. Особенно одно объявление.
«...Хотите стать настоящим Хазелем? Купите наш набор. Всё просто. Соберите себе индейца, одежду для индейца и оружие для индейца. Индеец, одежда и оружие продаются отдельно. Но это ещё не всё! Что бы стать настоящим Хазелем, нужно с помощью специального амулета извлечь душу из ёкая и вложить её в индейца, при этом надо умудриться сделать так, что бы ёкай остался жив. Медальон и душа в упаковке из свежепойманного ёкая продаются отдельно. И, наконец, что бы стать настоящим Хазелем, надо научиться с воплем «Вя!» прятаться сначала за шкаф, а потом за индейца. А этому Вы можете научиться совершенно бесплатно!»
Кто именно вырезал это объявление из газеты, испортив любимую сводку последних событий, осталось «неизвестным», а уж кто подсунул её под дверь соседнего номера, Хазелю Глоссе, тем более.

---

Конкурс (Хэндмейд)

[Командор]

Аркана: Принц Звезд Хэндмейд

Продолжение ^)

И пара картинок

---

конкурс.

[~ Ленивый скунс ~]

В каком бы фандоме я ни была, эти двое зацепят всегда-), по-любому сяду , буду читать и долго умиляться -)

@темы: конкурс

---

Конкурс

[Безумный Шляпник]

Фанфики. Две Штуки. По Saiyuki. Относительно свежее.

Название: At the And
Автор: Шляпа  Безумный Шляпник
Фэндом: Saiyuki
Бета:  Айа и  Ши-тян
Жанр (ох, не сильна я в этом...) : Drama (если это не так, люди добрые, поправьте, а?)
Рейтинг (и в этом тоже...) : PG-13, наверное...
Дисклеймер: я тут совершенно не причем!.. Ну... почти.

Эм.. ну, в общем, вот.

At the End

Here we stand, bound forevermore
We’re out of this world, until the end
Here we are, mighty, glorious
At the End of the Rainbow
With gold in our hands…

“At the End of the Rainbow” - HammerFall

Уже почти у цели. Еще немного, еще чуть-чуть. Последние отряды екаев. Цель близка. Кажется, протяни руку и сможешь. Последнее усилие перед безоговорочной победой…

Первым погиб Годже. Красиво погиб. Грустно и глупо. Спасая всех остальных, пожертвовав собой. О чем он думал, стреляя у Санзо последнюю сигарету, перед тем как насильно выкинуть их из того подвала?

Самой смерти они не увидели. Просто поняли, что его уже нет в этом мире. Хаккай тихо вздохнул, Санзо только крепче сжал рукоять револьвера. А Гоку начало казаться, что все это уже когда-то было…

Нет времени на слезы, на боль потери. Нет времени на раздумья. Быстрее… Быстрее!

Последним, кто остался в живых, был Гоку. Хаккая они потеряли где-то среди бесконечного лабиринта переходов. Они тогда столкнулись с какой-то недоодетой дамочкой, очень громко верещавшей о своем обожаемом супруге, который «вот-вот воскреснет и размажет вас всех!» Хаккай, добрая душа, бросился ее успокаивать… Дамочка его знатно покрошила, но и сама сохранилась лишь частично. Гоку пришлось проявить милосердие и добить ее на месте. А ведь так хотелось оставить умирать…

Санзо же погиб у него на глазах, выпустив последнюю пулю из Шоуредже прямо в лоб Нии Джиени, в более узких кругах еще известному как Укоку Санзо. Перед этим они долго и нудно мерялись сутрами, но последнее слово все равно осталось за Санзо. Револьвер был и будет самым весомым аргументов в любом споре. Жаль, что Нии поздно это осознал. Главное, удивился еще сильно. Так и умер с офигевшим выражением на лице.

Тело Санзо тяжелое. Даром, что такой дохлый. Очень тяжелое. Только он не просто дохлый. Он совсем мертвый. И эта теплая жидкость, что заливает руки Гоку, не что иное, как кровь.

Гоку молчит. Слезы жгут глаза и огненными каплями падают на застывшее лицо Санзо. Ощущение, мучавшее его с самого начала, теперь болью отдается в груди, безжалостно разрывая сердце.

Головная боль становится нестерпимой. Сердце тоже готово от боли разорваться на части. Все тело крутит, ломает. Тяжело удерживаться в сознании. Гоку сам не замечает, как начинает кричать. Громко, протяжно. Потом крик срывается на низкий рык. Ничего не слышно вокруг. Уши будто бы ватой заложило.
Громкий треск развалившейся надвое короны. Тусклый блеск половинок в лучах полуденного солнца почему-то не кажется зловещим…

Когайджи сильно не повезло оказаться в тот день в замке. Всем крупно не повезло в тот день. В живых не осталось никого. Последним, что они видели, были золотые глаза еретика, полные детского восторга, когда он рвал их на части, как гнилые тряпки.

Лужицы медленно сворачивающейся крови, развалины замка Хото, горы трупов и один хрупкий Сейтен Тайсей, который куда-то целенаправленно бредет. Его руки по локоть в крови, пальцы судорожно сжимают найденную среди всего этого безобразия золотую корону. Под босыми ногами хрустит стекло. Осколки глубоко вонзаются в ступни, но ему все равно. Сейчас он хочет только одного: убивать. Разрывать на кусочки, кромсать беззащитную плоть когтями, слушать крики боли… это так весело!

- И что это ты тут творишь, глупая обезьяна?! Сколько от тебя проблем! Что ты тут устроил?! - на горизонте возник знакомый силуэт. Не может быть...
- Конзен, ты слишком суров к нему, - мягко улыбнулся Тенпо.
- Я суров?!
- Ну а кто же еще? – хмыкнул Кенрен…

The END

И дубль два

Название: Бывают в Жизни Злые Шутки...
Автор: Шляпа  Безумный Шляпник
Фэндом: Saiyuki Gaiden
Бета:  Айа и  Ши-тян
Жанр (теперь я знаю точно!): стеб
Рейтинг: хыыы? Ну... вроде как там есть изнасилование... крайне косвенно оно там присутствует... но уж крайно косвенно... R, наверное
Пара: Литотен/Тенпо
Дисклеймер: я тут совершенно не причем!.. Ну... почти.
Предупреждение: ООС. К тому же, здесь рассматривается чисто гипотетическая ситуация. Обоснуем не пахнет и пахнуть не будет *тихо прячет трупик*. Оправдание у меня осталось только одно – это стёб. Приятного прочтения ^_^

читать дальше?

Бывают в Жизни Злые Шутки...

Как там говорят Внизу? Если тебя насилуют, расслабься и получай удовольствие? Странные у них представления об удовольствии… или это у Богов все не как у людей?

По крайней мере, эта сопящая надо мной туша с гордым наименованием «Литотен» мне ни малейшего удовольствия не доставляет. Только боль…

“Бооооль, только бооооль до конца честна со мнооой… иногда бывает сладкой, но все чаще злооооой…” Начинаю насвистывать. Получается не очень. Литотен удваивает усилия. Туда-сюда-обратно. Туда-сюда-обратно. Туда. Сюда. Туда… туда… еще туда?! Оооох, бедная моя задница… и халат он мне помял… и брюки все истоптал… убить мало, паскуду.

Вот ссскотина! Хоть бы вазелин взял, а?! Нет, ну в конце-то концов, о жертве своей похотливости позаботиться надо было! Нельзя же быть настолько эгоистичным! Нет, дело не в боли – ее я терпеть умею, маршал как-никак – просто неприятно. И унизительно до крайности.

Расслабься и получай удовольствие, расслабься и получай удовольствие…. Новая мантра, чтоб ее… не помогает.

И когда же ты кончишь, мразь тираническая? Поимей же ты совесть… хотя нет, совесть тебе иметь не надо. Не переживет она этого, бедняжка…

Стоп. А почему я не сопротивляюсь? А. Вспомнил. Меня же чем-то опоили… вроде бы как… ноги-руки ватныееее… ну просто сил моих слабых нет сопротивляться! Нет, стояяяять…. Это у меня еще вчерашнее похмелье после очередной посиделки с Кенреном не прошло. Не стоило нам с ним соревноваться, кто кого перепьет… а, черт с ним. Победа-то все равно за мной осталась, кажется…

Хмммм… а время-то идет… и Кенрен меня ждет на матч-реванш… что несравненно приятней, чем клизма от Литотена…. А не пошел бы он в пень, а?! И что он ко мне прицепился, как банный лист к… к… к больному месту! Все. Надоело. Я пошел.

- Извините, - удар в под дых локтем, потом кулаком по челюсти. От всей души. От чистого сердца. И со всей дури, коей за время общения с Кенреном скопилось достаточное количество. Бедолагу сложило пополам. Вот так-то. А вот нечего покушаться на честь маршалов Западной Армии, придурок.

Ну, что ж, с неотложными делами я покончил. Теперь можно и предаться развлечениям. Где там Кенрен обещался меня ждать?..

The END

@темы: конкурс

---

конкурс дэсу

[[Sidh]]

Няа, выкладывать арт после Хикару, да и остальных тоже,как-то стыдно даже.)))) ну,что ж..
Торопился,гомен. Вздохните облегченно,фанаты Гоку и Санзо,да них очередь не дошла.

Тяжелые будни...=_=

@темы: конкурс