Я настоящий альтруист: сею на своём поле, а прорастает у соседей.
Название: Только тишина
Автор: Helena Valgaav
Бета: Lady Clow
Фендом: Saiyuki
Рейтинг: PG
Перринг: Санзо/Годжо, намёки на Санзо/Хаккай
Жанр: drama, angst
Предупреждение: POV Годжо
Саммари: Всему когда-нибудь приходит конец. Просто в трудный момент нужно принять пусть тяжёлое, но верное решение, чтобы потом построить всё заново. А сможет ли Годжо это сделать?
Права: все герои принадлежат их создателям
читать дальше
Годжо был похож на сигареты, которые он курил.
Санзо знал, что они горькие на вкус, но бросить не мог - что-то было в них такое, что мешало завязать. Но он также отлично знал, что когда-нибудь ему это надоест. Осталось только подождать совсем немного, ведь курение и секс, пусть даже чертовски хороший, были плохими привычкам, от которых в будущем надлежало избавиться.
Годжо
Мы снова спим в одной комнате. Между нами только тишина. Она разделяет нас. И в то же время служит и физической средой для контакта
Но ты не хочешь. Как всегда.
Снова безучастно лежишь на своей узкой кровати, делая вид, что читаешь газету.
Я уже не помню, когда мы последний раз спали вместе. Просто не заметил, как ты начал отдаляться от меня. Ты ничего не отрицал, но и не подтверждал. Ты всё сумел обставить так, что я даже не мог позволить себе дотронуться до тебя.
Мне просто не хотелось. Я испытывал чувство вины каждый раз, когда пытался это сделать. Но я не жалел об этом. Напротив, я был благодарен - не надо было придумывать глупые оправдания, чтобы утешить собственное самолюбие.
В то время эта идеология казалась мне правильной.
Я никогда не говорил тебе, что мне снились кошмары. Они о моей прошлой жизни - я знаю это наверняка. Ты тоже там был, я видел тебя каждую ночь в твоём белом одеянии с забранными в хвост волосами и добрым выражением в прекрасных фиалковых глазах. Это - кошмар. Это не ты.
Я хотел проснуться от твоего прикосновения, но, открывая глаза, я каждый раз видел одну и ту же картину - ты одиноко лежал на своей половине кровати, закрывшись от меня одеялом. Я снова чувствовал себя виноватым. Прикоснуться к тебе, доказать самому себе, что ты живой, что ещё не умер для меня - сама мысль об этом отзывалась болью в пальцах, которые замирали на полпути, так и не дотронувшись до бледной кожи. Я молча вставал, одевался, брал подушку с одеялом и выходил, осторожно закрывая за собой дверь. Ночевал я обычно у Гоку - мартышка была слишком тупой, чтобы что-либо понять.
Позже утром мы пересекались в коридоре, но ты даже не смотрел в мою сторону - я был чужим. Я стал лишним в нашем маленьком мире.
Мы молча спускались по лестнице и направлялись в столовую, где нас ждал горячий завтрак. Там уже сидели Гоку с Хаккаем.
И за столом снова воцарялась дружелюбная атмосфера, хотя каждый из присутствующих знал, что это была лишь пустая видимость. Красивая обёртка, в которой находилась пилюля настолько горькая, что начинало щипать в глазах. В то время было так весело убегать от реальности, обходя в беседах наиболее острые темы. Мы не хотели пораниться, разговор получался корявым, веселье - искусственным.
Поговори со мной, Санзо... Я слишком устал, чтобы спрашивать самому...
Сложно сказать, насколько хорошо они знали о нас. Просто однажды я понял, что устал от этого - Гоку с кислой мордой выжидательно молчал, Хаккай делал вид, что ничего не замечает (твои громкие стоны по ночам в первое время не заметить было трудно, хотя я и закрывал тебе рукой рот) и отводил взгляд от тёмных пятен у тебя на шее, которые не смог скрыть даже отогнувшийся край воротника твоей чёрной рубашки.
Я устал от этой фальши в твоём голосе и взгляде, от обмана, лёгкого, как эфир, сладкой дымкой застилающего мои глаза. Мне хочется сесть и закрыть лицо руками - у меня начинает болеть голова при мысли о тебе. Я ненавидел тебя. Теперь я мог сказать это без преувеличения.
Это должно было произойти. Рано или поздно. Я знал, но в тот момент я не заметил, как сбежал от самого себя. Я бы понял, если бы ты переспал с Хаккаем. Ведь ты же хочешь его, не отрицай. Это так легко угадывается в твоём взгляде, несмотря на все попытки скрыть правду. Я бы понял, честно... Но это был удар ниже пояса. Ты переспал с девушкой - юной, красивой, сексуальной и совершенно незнакомой.
Признай, ты сделал это для того, чтобы причинить мне боль.
Поздравь себя, мне больно. А ты лежишь, отвернувшись на бок, словно стараешься отгородиться от меня невидимой стеной.
Ты обнажён по пояс и прячешь лицо в подушке. Почему ты скрываешься? Тебе стыдно? Или ты просто стараешься не показывать своё отвращение ко мне? Я хочу видеть...
Посмотри на меня... Разве ты не видишь, что я плачу?
Её уже нет, она ушла с первыми лучами лунного света, но пространство всё ещё хранит следы её пребывания. Отброшенное в порыве страсти одеяло и смятые простыни делятся с тобой её теплом, на бледной коже ещё не остыли её поцелуи, и не стёрлись следы её помады с твоих тонких губ.
Откуда я знаю? Я слышал. Ублюдок, ты сделал так, чтобы я услышал. Я старался закрыть уши руками, я пытался не думать о том, что вы вытворяете за тонкой перегородкой гостиничных стен, но всё было тщетно. И я понял, что потерял контроль.
Ты спишь так мирно, и даже твоё дыхание успело восстановиться после торопливых поцелуев.
Я сижу в противоположном конце комнаты, оперевшись спиной о холодную стену, не в силах принять тот факт, что ты всё же сумел разрушить хрупкий фундамент моего мира.
Мне хочется закричать от собственной беспомощности и отвращения к себе и к этим чёртовым простыням, пропитавшихся запахом её тела, но вместо крика вырывается лишь сдавленный хрип, а руки опускаются от тупого осознания правды. Я упал вниз с собственноручно построенного обрыва на острые камни реальности. Я разбился насмерть.
Когда ты проснёшься, меня уже не будет. Ты не обнаружишь никаких следов моего пребывания, кроме запаха сигаретного дыма, которым пропах воздух. Но даже без этого тебе не трудно будет почувствовать моё недавнее присутствие, ведь мы слишком долго были вместе. Я знаю, что ты будешь улыбаться, когда осознаешь, что ты наделал, ведь это же действительно смешно - заставить меня любить, приручить глупого Са Годжо.
Видишь, я тоже смеюсь.
***
В нашей комнате было тихо - едва слышный шёпот отзывался болью в ушах. Ну вот, ты опять ругался. Ты опять был недоволен. Мы снова спорили, и снова ни о чём. Слова резали больнее ножа, напряжённое молчание убивало медленно, как яд, а из глаз капали невидимые слёзы. А я сидел в дальнем углу, вжавшись в холодную стену, похожий на душевнобольного, который с замиранием сердца следил за полётом лунной бабочки, рассекающей крыльями стальной воздух. Только вместо бабочки были тени на потолке, слишком мимолётные, ускользающие от моего взгляда, чтобы я мог сосредоточиться. А тебя это бесило, я знаю…
- К чему всё это? - тихо спросил я.
Эй, Санзо! Давай просто поговорим как два простых парня, у которых не всё в порядке с личной жизнью!
Я был дураком, потому что не хотел понимать этого. У нас действительно были проблемы.
Мы обманом пытались восстановить то, чего у нас никогда не было. Нет, то что мы потеряли когда-то давно, но так и не смогли найти.
- Ты не слышишь меня. Не хочешь слушать то, что я тебе говорю, - шёпотом отвечаешь ты после долгого молчания.
Я откидываю голову назад, стараясь не удариться. Я смотрю, как тени ползут по стене. Мне хочется уйти от них в единственное место, которое сейчас озарено светом, пусть лунным, но светом. Это место, где сидишь ты. И я встаю, чтобы сделать эти шаги к тебе, купающемуся в ночном солнце. Шаги, которые оказываются слишком тяжёлыми, чтобы я смог их сделать…
Не смотри на меня сверху вниз - ты не имеешь на это права.
Я упираюсь в пол кулаками, чтобы не показывать, что у меня трясутся руки и дрожат колени. Я знаю, что если начну говорить, то голос сорвётся. Прости, я не обладаю такой железной выдержкой, как ты. Я безнадёжен.
Не говори ничего. Давай просто помолчим, мне так этого не хватает. Давай просто послушаем тишину. Всё и так слишком плохо, и хуже уже не будет, я обещаю. Пусть лучше такая дерьмовая любовь, чем совсем ничего. Не отнимай у меня то, что не смог дать. Это не твоё. Не трогай то, что тебе не принадлежит.
Знаешь, Санзо, я подойду к тебе, чтобы прошептать на ухо эти слова. И я уверен, ты всё поймёшь. И ещё… мне так давно хотелось дотронуться до тебя и обнять. Просто обнять, без каких либо пошлых намёков на секс, ведь я действительно скучаю по тебе, даже сейчас, находясь с тобой в одной комнате. Мне надоело одиночество и это бессмысленное блуждание во тьме собственных нелепых иллюзий. Мне так надоела эта безысходность, и я, наверное, сейчас снова схожу с ума, потому что теперь я должен сломать последнюю фантазию, чтобы спастись из этого водоворота поддельных эмоций и чувств. Всего один раз, Санзо… Всего лишь последний раз…
Я тяжело вздыхаю. Что ж, кто-то должен был это сделать… Но где-то внутри меня ещё живёт надежда на то, что ты этого не услышишь. Просто закрой уши руками, Санзо. Нет?
- Я не слушаю, потому что не хочу слышать это дерьмо, Санзо. Я уже наперёд знаю всё, что ты мне скажешь, так что, пожалуйста, избавь меня от такой возможности...
Я уже не слышу звук собственного голоса. Наверное, я сейчас говорю что-то гадкое и мерзкое. Что-то, что выползает из моего рта, подобно большой жирной гусенице.
Я не хочу этого слышать. И ты не слушай. Отвернись, закрой глаза, не смотри на меня и просто закрой мне рот рукой…
Мне стоило неимоверных усилий отойти от стены, на которую я опирался, и не упасть на колени. Мне стоило неимоверных усилий не смотреть в твои глаза, пока я проделывал казавшийся столь долгим путь от кровати, на которой ты сидел, до закрытой двери. Было тяжело доказать себе, что всё это – правильно, потому что где-то на периферии сознания застряла мысль, подтверждающая обратное.
Я оборвал её одним взмахом руки, это инородное тело, от которого начинало выворачивать наизнанку. У меня ведь не было даже антидота.
- Это действительно больно, чёрт...
Я слышал в шипящей тишине, как остановилось твоё сердце после двух глухих ударов. Оно словно оторвалось и скатилось вниз по наклонной плоскости, лишённое опоры.
***
Эти две недели казались мне раем - мы практически не разговаривали. Первый раз в жизни я действительно наслаждаться царящим безмолвием. Оно закралось в мою душу и посадило там семена, которые не дадут всходов. И я был счастлив, потому что теперь я мог отчётливо слышать собственные мысли. Они были слишком ясны и прозрачны, но я цеплялся за них, как за последнее, что у меня осталось в этом мире. Я боялся потерять даже это. Если бы они исчезли, в мою черепную коробку хлынули бы воспоминания о тебе. И я бы просто не выжил.
Знаешь, Санзо, я тебя ненавижу. Я ненавижу себя за то, что могу ненавидеть.
За то, что ты позволил испытать что-то большее, нежели простую благодарность за моё существование. За то, что заставил понять ценность собственной жизни. За то, что внушил страх потерять тебя.
Эй, Санзо, скажи, почему всё-таки я? Из всех существ на земле ты выбрал именно меня. Неужели я так тебе нравлюсь? Неужели я смог сделать что-то большее, нежели та девица из пустого гостиничного номера? Чёрт, почему ты заставил меня всё это сказать?
Это было похоже на изгнание из рая. Ты бы не пережил падения вниз. Ты сдался после того, как твоя привязанность перекрыла тебе кислород. А знаешь, что самое главное? Я тебя не виню, потому что я тоже струсил. Потому что в решающий момент я повернулся к тебе спиной и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. Это я не прав, это я во всём виноват, это я плохой, а ты хороший. Это ты всё построил, а я - разрушил. Это я тебя подвёл. Это мне страдать.
***
Я сижу на белоснежных простынях нашей очередной гостиницы и смотрю на тебя. Между нами только тишина. Ты – единственное существо в этой комнате, окружённое ореолом лунного света. Ты символизируешь свет, а я – сидящий совсем рядом, но остающийся под покровом ночи – тень. Ты тот единственный огонёк, который рассеял тьму в моём сердце, и я буду следовать за тобой до конца своего пути. Ведь свет не может существовать без тени.
Теперь я всё отлично понял. Пора создать новый мир, но без шаткого основания и сгнившего фундамента из грёз. Хватит жить обманом. Мы построим свою реальность, которая не будет пересекаться с настоящей. У них не должно быть точек соприкосновения.
Я потяну руки к свету, чтобы на меня полился дождь, смывающий мои грехи. И я обязательно опущусь перед тобой на колени и скажу, как сильно я сожалею о том, что было. А потом я встану, и, наконец, смогу дотронуться до тебя. И впервые за столько месяцев я не испытаю чувства вины.
Возможно, я когда-нибудь всё тебе расскажу. Когда-нибудь, зарывшись лицом в светлые волосы и улыбаясь, как сумасшедший…
Возможно, но только не сейчас…
Автор: Helena Valgaav
Бета: Lady Clow
Фендом: Saiyuki
Рейтинг: PG
Перринг: Санзо/Годжо, намёки на Санзо/Хаккай
Жанр: drama, angst
Предупреждение: POV Годжо
Саммари: Всему когда-нибудь приходит конец. Просто в трудный момент нужно принять пусть тяжёлое, но верное решение, чтобы потом построить всё заново. А сможет ли Годжо это сделать?
Права: все герои принадлежат их создателям
читать дальше
- Ты помнишь наши прежние свиданья?
- Помилуйте - к чему воспоминанья?
- Тебе я снюсь? Трепещешь ты в ответ,
когда мое раздастся имя?
- Нет. Нет.
- Блаженство наше было столь безмерно,
Мы целовались, помнишь? - Да, наверно.
- Надежда, как лазурь, была светла.
- Надежда в черном небе умерла.
- Помилуйте - к чему воспоминанья?
- Тебе я снюсь? Трепещешь ты в ответ,
когда мое раздастся имя?
- Нет. Нет.
- Блаженство наше было столь безмерно,
Мы целовались, помнишь? - Да, наверно.
- Надежда, как лазурь, была светла.
- Надежда в черном небе умерла.
Годжо был похож на сигареты, которые он курил.
Санзо знал, что они горькие на вкус, но бросить не мог - что-то было в них такое, что мешало завязать. Но он также отлично знал, что когда-нибудь ему это надоест. Осталось только подождать совсем немного, ведь курение и секс, пусть даже чертовски хороший, были плохими привычкам, от которых в будущем надлежало избавиться.
Годжо
Мы снова спим в одной комнате. Между нами только тишина. Она разделяет нас. И в то же время служит и физической средой для контакта
Но ты не хочешь. Как всегда.
Снова безучастно лежишь на своей узкой кровати, делая вид, что читаешь газету.
Я уже не помню, когда мы последний раз спали вместе. Просто не заметил, как ты начал отдаляться от меня. Ты ничего не отрицал, но и не подтверждал. Ты всё сумел обставить так, что я даже не мог позволить себе дотронуться до тебя.
Мне просто не хотелось. Я испытывал чувство вины каждый раз, когда пытался это сделать. Но я не жалел об этом. Напротив, я был благодарен - не надо было придумывать глупые оправдания, чтобы утешить собственное самолюбие.
В то время эта идеология казалась мне правильной.
Я никогда не говорил тебе, что мне снились кошмары. Они о моей прошлой жизни - я знаю это наверняка. Ты тоже там был, я видел тебя каждую ночь в твоём белом одеянии с забранными в хвост волосами и добрым выражением в прекрасных фиалковых глазах. Это - кошмар. Это не ты.
Я хотел проснуться от твоего прикосновения, но, открывая глаза, я каждый раз видел одну и ту же картину - ты одиноко лежал на своей половине кровати, закрывшись от меня одеялом. Я снова чувствовал себя виноватым. Прикоснуться к тебе, доказать самому себе, что ты живой, что ещё не умер для меня - сама мысль об этом отзывалась болью в пальцах, которые замирали на полпути, так и не дотронувшись до бледной кожи. Я молча вставал, одевался, брал подушку с одеялом и выходил, осторожно закрывая за собой дверь. Ночевал я обычно у Гоку - мартышка была слишком тупой, чтобы что-либо понять.
Позже утром мы пересекались в коридоре, но ты даже не смотрел в мою сторону - я был чужим. Я стал лишним в нашем маленьком мире.
Мы молча спускались по лестнице и направлялись в столовую, где нас ждал горячий завтрак. Там уже сидели Гоку с Хаккаем.
И за столом снова воцарялась дружелюбная атмосфера, хотя каждый из присутствующих знал, что это была лишь пустая видимость. Красивая обёртка, в которой находилась пилюля настолько горькая, что начинало щипать в глазах. В то время было так весело убегать от реальности, обходя в беседах наиболее острые темы. Мы не хотели пораниться, разговор получался корявым, веселье - искусственным.
Поговори со мной, Санзо... Я слишком устал, чтобы спрашивать самому...
Сложно сказать, насколько хорошо они знали о нас. Просто однажды я понял, что устал от этого - Гоку с кислой мордой выжидательно молчал, Хаккай делал вид, что ничего не замечает (твои громкие стоны по ночам в первое время не заметить было трудно, хотя я и закрывал тебе рукой рот) и отводил взгляд от тёмных пятен у тебя на шее, которые не смог скрыть даже отогнувшийся край воротника твоей чёрной рубашки.
Я устал от этой фальши в твоём голосе и взгляде, от обмана, лёгкого, как эфир, сладкой дымкой застилающего мои глаза. Мне хочется сесть и закрыть лицо руками - у меня начинает болеть голова при мысли о тебе. Я ненавидел тебя. Теперь я мог сказать это без преувеличения.
Это должно было произойти. Рано или поздно. Я знал, но в тот момент я не заметил, как сбежал от самого себя. Я бы понял, если бы ты переспал с Хаккаем. Ведь ты же хочешь его, не отрицай. Это так легко угадывается в твоём взгляде, несмотря на все попытки скрыть правду. Я бы понял, честно... Но это был удар ниже пояса. Ты переспал с девушкой - юной, красивой, сексуальной и совершенно незнакомой.
Признай, ты сделал это для того, чтобы причинить мне боль.
Поздравь себя, мне больно. А ты лежишь, отвернувшись на бок, словно стараешься отгородиться от меня невидимой стеной.
Ты обнажён по пояс и прячешь лицо в подушке. Почему ты скрываешься? Тебе стыдно? Или ты просто стараешься не показывать своё отвращение ко мне? Я хочу видеть...
Посмотри на меня... Разве ты не видишь, что я плачу?
Её уже нет, она ушла с первыми лучами лунного света, но пространство всё ещё хранит следы её пребывания. Отброшенное в порыве страсти одеяло и смятые простыни делятся с тобой её теплом, на бледной коже ещё не остыли её поцелуи, и не стёрлись следы её помады с твоих тонких губ.
Откуда я знаю? Я слышал. Ублюдок, ты сделал так, чтобы я услышал. Я старался закрыть уши руками, я пытался не думать о том, что вы вытворяете за тонкой перегородкой гостиничных стен, но всё было тщетно. И я понял, что потерял контроль.
Ты спишь так мирно, и даже твоё дыхание успело восстановиться после торопливых поцелуев.
Я сижу в противоположном конце комнаты, оперевшись спиной о холодную стену, не в силах принять тот факт, что ты всё же сумел разрушить хрупкий фундамент моего мира.
Мне хочется закричать от собственной беспомощности и отвращения к себе и к этим чёртовым простыням, пропитавшихся запахом её тела, но вместо крика вырывается лишь сдавленный хрип, а руки опускаются от тупого осознания правды. Я упал вниз с собственноручно построенного обрыва на острые камни реальности. Я разбился насмерть.
Когда ты проснёшься, меня уже не будет. Ты не обнаружишь никаких следов моего пребывания, кроме запаха сигаретного дыма, которым пропах воздух. Но даже без этого тебе не трудно будет почувствовать моё недавнее присутствие, ведь мы слишком долго были вместе. Я знаю, что ты будешь улыбаться, когда осознаешь, что ты наделал, ведь это же действительно смешно - заставить меня любить, приручить глупого Са Годжо.
Видишь, я тоже смеюсь.
***
В нашей комнате было тихо - едва слышный шёпот отзывался болью в ушах. Ну вот, ты опять ругался. Ты опять был недоволен. Мы снова спорили, и снова ни о чём. Слова резали больнее ножа, напряжённое молчание убивало медленно, как яд, а из глаз капали невидимые слёзы. А я сидел в дальнем углу, вжавшись в холодную стену, похожий на душевнобольного, который с замиранием сердца следил за полётом лунной бабочки, рассекающей крыльями стальной воздух. Только вместо бабочки были тени на потолке, слишком мимолётные, ускользающие от моего взгляда, чтобы я мог сосредоточиться. А тебя это бесило, я знаю…
- К чему всё это? - тихо спросил я.
Эй, Санзо! Давай просто поговорим как два простых парня, у которых не всё в порядке с личной жизнью!
Я был дураком, потому что не хотел понимать этого. У нас действительно были проблемы.
Мы обманом пытались восстановить то, чего у нас никогда не было. Нет, то что мы потеряли когда-то давно, но так и не смогли найти.
- Ты не слышишь меня. Не хочешь слушать то, что я тебе говорю, - шёпотом отвечаешь ты после долгого молчания.
Я откидываю голову назад, стараясь не удариться. Я смотрю, как тени ползут по стене. Мне хочется уйти от них в единственное место, которое сейчас озарено светом, пусть лунным, но светом. Это место, где сидишь ты. И я встаю, чтобы сделать эти шаги к тебе, купающемуся в ночном солнце. Шаги, которые оказываются слишком тяжёлыми, чтобы я смог их сделать…
Не смотри на меня сверху вниз - ты не имеешь на это права.
Я упираюсь в пол кулаками, чтобы не показывать, что у меня трясутся руки и дрожат колени. Я знаю, что если начну говорить, то голос сорвётся. Прости, я не обладаю такой железной выдержкой, как ты. Я безнадёжен.
Не говори ничего. Давай просто помолчим, мне так этого не хватает. Давай просто послушаем тишину. Всё и так слишком плохо, и хуже уже не будет, я обещаю. Пусть лучше такая дерьмовая любовь, чем совсем ничего. Не отнимай у меня то, что не смог дать. Это не твоё. Не трогай то, что тебе не принадлежит.
Знаешь, Санзо, я подойду к тебе, чтобы прошептать на ухо эти слова. И я уверен, ты всё поймёшь. И ещё… мне так давно хотелось дотронуться до тебя и обнять. Просто обнять, без каких либо пошлых намёков на секс, ведь я действительно скучаю по тебе, даже сейчас, находясь с тобой в одной комнате. Мне надоело одиночество и это бессмысленное блуждание во тьме собственных нелепых иллюзий. Мне так надоела эта безысходность, и я, наверное, сейчас снова схожу с ума, потому что теперь я должен сломать последнюю фантазию, чтобы спастись из этого водоворота поддельных эмоций и чувств. Всего один раз, Санзо… Всего лишь последний раз…
Я тяжело вздыхаю. Что ж, кто-то должен был это сделать… Но где-то внутри меня ещё живёт надежда на то, что ты этого не услышишь. Просто закрой уши руками, Санзо. Нет?
- Я не слушаю, потому что не хочу слышать это дерьмо, Санзо. Я уже наперёд знаю всё, что ты мне скажешь, так что, пожалуйста, избавь меня от такой возможности...
Я уже не слышу звук собственного голоса. Наверное, я сейчас говорю что-то гадкое и мерзкое. Что-то, что выползает из моего рта, подобно большой жирной гусенице.
Я не хочу этого слышать. И ты не слушай. Отвернись, закрой глаза, не смотри на меня и просто закрой мне рот рукой…
Мне стоило неимоверных усилий отойти от стены, на которую я опирался, и не упасть на колени. Мне стоило неимоверных усилий не смотреть в твои глаза, пока я проделывал казавшийся столь долгим путь от кровати, на которой ты сидел, до закрытой двери. Было тяжело доказать себе, что всё это – правильно, потому что где-то на периферии сознания застряла мысль, подтверждающая обратное.
Я оборвал её одним взмахом руки, это инородное тело, от которого начинало выворачивать наизнанку. У меня ведь не было даже антидота.
- Это действительно больно, чёрт...
Я слышал в шипящей тишине, как остановилось твоё сердце после двух глухих ударов. Оно словно оторвалось и скатилось вниз по наклонной плоскости, лишённое опоры.
***
Эти две недели казались мне раем - мы практически не разговаривали. Первый раз в жизни я действительно наслаждаться царящим безмолвием. Оно закралось в мою душу и посадило там семена, которые не дадут всходов. И я был счастлив, потому что теперь я мог отчётливо слышать собственные мысли. Они были слишком ясны и прозрачны, но я цеплялся за них, как за последнее, что у меня осталось в этом мире. Я боялся потерять даже это. Если бы они исчезли, в мою черепную коробку хлынули бы воспоминания о тебе. И я бы просто не выжил.
Знаешь, Санзо, я тебя ненавижу. Я ненавижу себя за то, что могу ненавидеть.
За то, что ты позволил испытать что-то большее, нежели простую благодарность за моё существование. За то, что заставил понять ценность собственной жизни. За то, что внушил страх потерять тебя.
Эй, Санзо, скажи, почему всё-таки я? Из всех существ на земле ты выбрал именно меня. Неужели я так тебе нравлюсь? Неужели я смог сделать что-то большее, нежели та девица из пустого гостиничного номера? Чёрт, почему ты заставил меня всё это сказать?
Это было похоже на изгнание из рая. Ты бы не пережил падения вниз. Ты сдался после того, как твоя привязанность перекрыла тебе кислород. А знаешь, что самое главное? Я тебя не виню, потому что я тоже струсил. Потому что в решающий момент я повернулся к тебе спиной и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. Это я не прав, это я во всём виноват, это я плохой, а ты хороший. Это ты всё построил, а я - разрушил. Это я тебя подвёл. Это мне страдать.
***
Я сижу на белоснежных простынях нашей очередной гостиницы и смотрю на тебя. Между нами только тишина. Ты – единственное существо в этой комнате, окружённое ореолом лунного света. Ты символизируешь свет, а я – сидящий совсем рядом, но остающийся под покровом ночи – тень. Ты тот единственный огонёк, который рассеял тьму в моём сердце, и я буду следовать за тобой до конца своего пути. Ведь свет не может существовать без тени.
Теперь я всё отлично понял. Пора создать новый мир, но без шаткого основания и сгнившего фундамента из грёз. Хватит жить обманом. Мы построим свою реальность, которая не будет пересекаться с настоящей. У них не должно быть точек соприкосновения.
Я потяну руки к свету, чтобы на меня полился дождь, смывающий мои грехи. И я обязательно опущусь перед тобой на колени и скажу, как сильно я сожалею о том, что было. А потом я встану, и, наконец, смогу дотронуться до тебя. И впервые за столько месяцев я не испытаю чувства вины.
Возможно, я когда-нибудь всё тебе расскажу. Когда-нибудь, зарывшись лицом в светлые волосы и улыбаясь, как сумасшедший…
Возможно, но только не сейчас…
-
-
13.01.2008 в 23:38-
-
15.01.2008 в 16:43Спасибо!